– Спасибо за лекцию, – сказал дед, – ее стоило бы почитать перед школьниками. Гипотез много, но принципа джампа мы не знаем. И как работают двигатели Чужих – тоже. Единственный достоверный факт – скорость движения в подпространстве ограничена. Чем она выше, тем больше энергозатраты, причем в геометрической прогрессии. Значит…
– Дед, я говорил с кораблем геометров, – объяснил я. – Это хорошая машина, там много информации. Принцип их передвижения – смесь джампа и движения сквозь подпространство. Вначале они уходят в изнанку, а потом начинают джампировать. Изнутри. Понимаешь? Не надо тратить энергию на движение сквозь вне-пространство. Нет джампер-шока.
Дед словно стал хуже соображать:
– Петр, но если эта информация есть в одном корабле… они же все одинаковы… тот, на котором ты улетел, также должен был ее содержать…
– А он и содержал, – сказал я. – Уверен.
Тело рептилоида дернулось. Я уже научился отличать, кто собирается высказаться – Карел или дед.
– Прошу прощения, что прерываю вас, Андрей Валентинович, – сказал счетчик. – Но это единственный доступный нам метод коммуникации…
– Врешь. – Я покачал головой. – Уверен, ты можешь читать его мысли. И транслировать свои.
– Могу, но не делаю, – отрезал счетчик. – Это было оговорено между нами.
Может быть, он и не врал.
– Да, я знал принцип движения геометров, – продолжал счетчик. – Но это непринципиальная информация, которая мало что меняет. Поэтому я не счел нужным ее сообщать.
Тело рептилоида чуть обмякло.
– Принципиальная! – рявкнул дед. – Совершенно принципиальная!
Да, больше всего это напоминало раздвоение личности.
– Двигатели геометров доступны Чужим? Они не сходят с ума? А, Петя?
– Полагаю, что нет. Ведь свою звездную систему они перемещали тем же методом, а ее населяют три разумные расы. Да и не похож джамп в подпространстве на обычный джамп. Эйфории нет никакой.
– Значит, теперь всем расам Конклава становится доступно быстрое передвижение в космосе? Мы – не нужны?
Рептилоид привстал, передние лапы заплелись, и он шлепнулся на брюхо. Но дед даже не заметил, что от волнения попробовал двигаться в чужом теле.
– Карел, ведь это наша смерть! Если появляется враждебная Конклаву раса, абсолютно идентичная людям, это уже повод уничтожить нас! А если к тому же мы утрачиваем свою единственную ценность…
Счетчик принял управление телом, уселся поудобнее и сказал:
– Андрей Валентинович, я с самого начала предупреждал, что ситуация смертельно опасна для людей. Если Сильные расы узнают технологию геометров, они уничтожат вас без всяческих колебаний. – Он помедлил. – Могу утешить лишь одним – та же участь ждет и нас. Мы ведь только живые компьютеры – для Сильных рас. Нас используют, потому что создание разумных машин считается опасным. Но геометры обошли эту проблему.
– Кого еще ожидают неприятности? – перехватил инициативу дед.
– Многих. Конклав одновременно и ужасен, и спасителен тем, что использует сильные стороны своих членов. Да, это приводит к ущербному, одностороннему развитию Слабых рас. Но одновременно гарантирует им безопасность – их способности постепенно становятся уникальными. А геометры развиты комплексно.
– Очень странно. – Похоже, дед немного успокоился. – Они пришли из Ядра. Расстояние между звездами в Ядре гораздо меньше. Можно было ожидать, что количество разумных рас там на порядок больше, контакты между цивилизациями случаются гораздо чаще… соответственно – возникают структуры, подобные Конклаву…
– Что мы знаем о законах возникновения жизни? – бросил счетчик.
– Мы – не много! – съязвил дед.
– Мы – еще меньше.
Мне показалось, что рептилоид готов сказать что-то очень, очень важное. Но увы, дед, раздраженный необходимостью говорить по очереди с Карелом, этого не заметил.
– Нам известно лишь о двух цивилизациях Ядра, – произнес он. – Геометры – союз трех рас, в котором при внешнем равноправии главенствуют люди. И Тень, о которой мы не знаем ничего. Даже внешнего их вида.
Я наконец решил вмешаться в разговор:
– Мне кажется, они тоже гуманоиды.
– Почему?
– Ну… эти интонации, дед. Когда они говорили о Тени… мы так не рассуждаем о Чужих. Скорее о каком-то земном государстве. Неприятном, но своем.
– Геометры гораздо менее подвержены ксенофобии, чем мы.
– Тем более, дед. Они признают за Друзьями право на любые странности. Знаешь, такая вот позиция… старшего брата. С Тенью совсем другое дело.
Дед молчал.
– Карел, – негромко спросил я, – ответь мне на один вопрос. Почему мы с геометрами так похожи? Даже не внешнее сходство, а единый генетический код. Это ведь не может быть случайным!
– Не может, – неохотно согласился счетчик.
– Тогда в чем дело?
Мне казалось, что если он объяснит, то я сразу найду ответ. Какой-то странный, универсальный ответ на все загадки и проблемы. Почему Сильные – сильны, почему Слабые – слабы, что такое Тень и как заставить геометров не лезть ко всем со своей Дружбой…
– Я не знаю точного ответа.
– Карел, точных ответов не существует вообще, – ласково сказал я. – Но всегда есть догадки и предположения. Ты ведь не удивлялся тому, что мы с геометрами похожи. Значит, имеешь гипотезу на этот счет?
– Только гипотезу. И не хочу ее сообщать.
– Почему?
– Вы ее примете – и перестанете искать ответ сами. Лучше, чтобы вы искали ответ самостоятельно, независимо.
Я поразмыслил секунду.
– Карел, если ты считаешь… думаешь, что мы примем твою гипотезу, значит, она льстит людям?
– В какой-то мере… – неохотно откликнулся рептилоид.
– Например, что и мы, и геометры – потомки древней могучей сверхцивилизации, некогда заселявшей всю Галактику… – начал я.
Рептилоид зашелся тонким смехом:
– Петр, подобные мечты свойственны юным, незрелым расам. Я раньше не относил людей к их числу.
– Тогда, возможно…
Заговорил дед:
– Петя, я бы мог выложить тебе десять гипотез. Что геометры – плод нашего материализовавшегося воображения, что мы – последствия их неудачного эксперимента или потомки заблудившейся экспедиции…
– Плод воображения? А почему бы и нет? Дед, ты же сам говорил, что их общество похоже на земные утопии! Даже я помню, мне где-то встречались регрессоры… или прогрессоры, Мировой Совет…
– Это ничего не значит, Петр. Это лишь вопрос перевода и восприятия. Когда счетчик влил в тебя язык геометров, ты поневоле подобрал адекватные замены их терминам. Отовсюду – из научных журналов, из прочитанных в детстве книг, из бульварных газет. Будь ты французским астронавтом Пьером или американцем Питером, планета геометров стала бы для тебя другой. Совсем другой. Мы смотрим на мир сквозь очки с толстыми кривыми стеклами, которые нам надели в детстве. Эти очки – воспитание, культура, менталитет. От них не избавиться никогда. Я не мог вырастить тебя под черным колпаком, Петя, тогда ты вообще не научился бы видеть.
