Нам нужно только получить достаточно знаний для того, чтобы мы могли выполнять стоящие перед нами задачи. В окружающем нас мире очень много информации, тем более удивительно, что нам так мало нужно знать. Именно по этой причине в привычном окружении люди неплохо справляются со своими заданиями и при этом не могут описать, что они делают.
Люди выполняют свои задачи за счет использования двух типов знания: знание что и знание как. Знание что — то, что психологи называют декларативным знанием — включает осведомленность о фактах и правилах. «Нужно остановиться на красный сигнал светофора». «Нью-Йорк находится севернее Рима». «В Китае живет в два раза больше людей, чем в Индии». «Чтобы вынуть ключ из замка зажигания в «Саабе», нужно включить заднюю передачу». Декларативное знание можно легко записать, и ему просто научить. Заметьте, что знание правил не означает, что мы им следуем. Водители во многих городах прекрасно знают правила дорожного движения, однако они не всегда подчиняются им. Более того, знания не обязательно должны быть правильными. На самом деле Нью-Йорк находится южнее Рима, а в Китае лишь немногим больше людей, чем в Индии (примерно на 10 %). Люди могут знать много разных фактов, но это не означает, что все, что они знают, — правда.
Знание как — то, что психологи называют процедурным знанием — это знание, которое позволяет человеку хорошо играть на скрипке, отбивать подачу в теннисе или правильно шевелить языком, произнося словосочетание «страшные ведьмы».
Процедурное знание сложно или вообще невозможно записать, и ему сложно обучить. Эффективнее всего ему обучают с помощью демонстрации, а осваивать его проще всего на практике. Даже лучшие учителя обычно не могут объяснить, что они делают. Процедурное знание в значительной мере бессознательно, оно хранится на поведенческом уровне обработки информации.
Внешнюю информацию обычно очень просто получить. Означающие, физические ограничители и естественные проекции — все это видимые подсказки, которые исполняют роль внешней информации. Этот тип знания встречается повсеместно, поэтому мы принимаем его как должное. Оно везде: расположение кнопок на клавиатуре, лампочки и надписи на регуляторах, которые напоминают нам об их назначении и информируют, в каком состоянии находится устройство сейчас. Этими сигнальными огоньками, индикаторами и другими напоминаниями оснащено промышленное оборудование. Мы часто пользуемся разного рода записями. Мы кладем определенные вещи в определенные места, чтобы они служили нам напоминаниями. В общем, люди обустраивают окружающее пространство таким образом, чтобы обеспечить достаточное количество внешней информации, которая необходима, чтобы что-то запомнить.
Многие организуют свою жизнь в пространственном отношении, располагая вещи так, чтобы они напоминали о каком-то деле, которое нужно сделать, о каком-то происходящем процессе. Возможно, в какой-то мере все используют такую стратегию. Посмотрите вокруг: обратите внимание на то, как по-разному люди оформляют свои комнаты или рабочие места. Существует много способов организации пространства, но неизменно одно: расположение и внешний вид предметов передают информацию о том, насколько они значимы для человека.
Когда неожиданно требуется точность
Как правило, точность суждений необязательна. Все, что требуется, — это соединение внешней информации и имеющихся у нас знаний, которое и помогает принять однозначное решение. И эта система прекрасно работает. Но если окружение внезапно меняется и объединенных знаний вдруг оказывается недостаточно, это может привести к хаосу. По меньшей мере три страны убедились в этом на горьком опыте: Соединенные Штаты — с помощью монеты в один доллар с изображением Сьюзен Энтони; Великобритания с монетой в один фунт (до перехода к десятичной валюте) и Франция с монетой в десять франков (до перехода к общеевропейской валюте — евро).
Американскую монету в один доллар путали с уже бывшей в обращении монетой в двадцать пять центов (четвертаком), а британскую монету в один фунт — с пятипенсовой монетой, которая была того же диаметра. А вот что случилось во Франции:
Париж. 22 октября 1986 года французское правительство с большой шумихой выпустило новую монету в 10 франков (стоимостью немного меньше 1,5 доллара). Люди посмотрели на нее, взвесили в руке и начали путать с монетой в полфранка (которая стоила всего 8 центов), так что очень скоро злобные высказывания и насмешки посыпались в равной мере и на правительство, и на монету.
Несколько недель спустя министр финансов Эдуар Балладюр приостановил хождение монеты. Еще через четыре недели он навсегда изъял ее из оборота.
Сейчас, когда мы оглядываемся назад, решение французов кажется очень глупым. Трудно поверить, что такое вообще могло случиться. Проведя множество исследований, дизайнеры разработали монету серебряного цвета, сделанную из никеля. На одной стороне монеты было модернистское изображение галльского петуха, выполненное Хоакином Хименесом, а на другой — Марианна, символ Французской Республики. Монета была легкой, с ребристым ободком — это облегчало считывание электронными торговыми автоматами и сводило к минимуму вероятность подделки.
Дизайнеры и чиновники были, по-видимому, в таком восторге от своего творения, что проигнорировали или просто отказались признать тот факт, что в обращении на тот момент находились сотни миллионов полуфранковых монет серебряного цвета, также сделанных из никеля, которые были опасно похожи на новую монету по размеру и весу. (Стэнли Мейслер. Copyright © 1986, Los Angeles Times. Перепечатано с разрешения.)
[12]
Возможно, путаница происходила потому, что люди, использовавшие монеты, уже сформировали в своей памяти представления о том, как различать уже находившиеся в обращении монеты разного достоинства. Психологические исследования подтверждают, что люди запоминают лишь частичные описания предметов
[13]. В трех приведенных примерах описания не выглядели достаточно точными, чтобы можно было отличить новую монету от одной из старых.
Предположим, я все записываю в маленький красный блокнот. Если это мой единственный блокнот, то я могу описать его просто как «мой блокнот». Если я куплю еще несколько блокнотов, то это определение уже не будет работать. Теперь я должен описать мой первый блокнот как маленький или красный или одновременно маленький и красный, смотря что из этих определений поможет мне отличить его от остальных. Но что если я купил несколько маленьких красных блокнотов? Теперь мне нужно придумать какие-то другие способы отличать самый первый блокнот. Я должен добавить в описание новые детали и сделать так, чтобы оно помогало различить разные, но похожие друг на друга предметы. Оно должно помогать различать имеющиеся варианты, поэтому, если описание подходит для одного набора предметов, оно может не подойти для другого.
