Если представить себе время как горизонтальную линию, будет ли оно двигаться слева направо или справа налево? Любой ответ будет правильным, потому что выбор окажется произвольным, точно так же как произвольно выбрано направление расположения текста на листе: слева направо или справа налево. Направление чтения текста соответствует направлению, в котором человек видит движение времени. Люди, чьим родным языком является арабский или иврит, представляют себе, что время течет справа налево (будущее расположено слева), а те, кто читает слева направо, считают, что и время движется в том же направлении, и будущее расположено справа.
Постойте, я еще не закончил. К чему привязана ось времени — к человеку или к миру вокруг? В некоторых племенах австралийских аборигенов время привязано к окружающей среде и связано с направлением движения солнца. Допустим, вы дадите кому-то из них набор фотографий, сделанных в разное время (например, несколько фотографий человека в разные годы его жизни или несколько фотографий ребенка, который что-то ест) и попросите расположить фотографии по порядку. Люди из культуры с развитыми технологиями разложат фотографии слева направо, где самые недавние фотографии будут справа или слева, в зависимости от того, пишет человек справа налево или слева направо. Но люди из этих австралийских племен расположат их в направлении с востока на запад, самые недавние фото будут лежать с западной стороны. Если человек сидит лицом к югу, фото будут расположены слева направо. Если лицом к северу — справа налево. Если человек сидит лицом на запад, он выложит снимки в вертикальную линию, которая протянется от него вперед, к западу, самые свежие фотографии он положит дальше от себя. А если человек сидит лицом на восток, фотографии также будут расположены в одну линию, которая протянется на восток, но самые недавние снимки на этот раз будут лежать ближе к нему.
Выбор метафоры определяет, какой дизайн нужно использовать для взаимодействия. Схожие моменты мы можем наблюдать и в других областях. Возьмем, например, прокрутку текста на экране компьютера. Должен ли регулятор прокрутки двигать текст или само окно? Задолго до появления современных компьютеров, в первые годы появления терминалов, по этому вопросу шли ожесточенные споры. Постепенно разработчики смогли договориться, что клавиша с изображением стрелки (а позже мышь) будет привязана к метафоре окна. Вам нужно прокрутить окно вниз, чтобы увидеть дальнейший текст внизу экрана. На практике это значило, что для того, чтобы увидеть текст внизу экрана, вам нужно было сдвинуть мышь вниз. Тогда окно сдвинется вниз, а текст — вверх: мышь и текст движутся в противоположных направлениях. Если мы используем метафору движущегося текста, то мышь и текст движутся в одном направлении: сдвиньте мышь вверх — и текст также сдвинется вверх. Более чем два десятилетия все сдвигали ползунок прокрутки и мышь вниз, чтобы текст сдвинулся вверх.
Но потом появились умные дисплеи с сенсорными экранами. Теперь стало обычным делом, что вы касаетесь текста пальцами и непосредственно пальцами двигаете его вверх, вниз, вправо или влево: текст движется туда же, куда и палец. Метафора сдвигаемого текста стала преобладающей. На самом деле ее перестали считать метафорой: она стала реальностью. Люди переключились с традиционной компьютерной системы, которая использовала метафору движущегося окна, на систему тачскринов, которая использовала модель движущегося текста. И этот переход какое-то время вызывал у пользователей замешательство. В итоге Apple, крупный производитель компьютеров и облачных сервисов, полностью перешла на модель движущегося текста. Однако инициативе Apple больше никто не последовал. Сегодня, когда я пишу эти строки, путаница метафор все еще имеет место. Как все это закончится? Полагаю, гибелью метафоры движущегося окна: сенсорные экраны и панели управления будут доминировать, и модель движущегося текста возьмет верх. Во всех системах руки или элементы управления будут двигаться в том же направлении, в каком нужно сдвинуть изображения на экране. Предсказать развитие технологий гораздо проще, чем поведение человека, или, в данном случае, то, как он будет усваивать социальные договоренности. Сбудется ли это предсказание? Вы сможете судить об этом сами.
Схожие случаи имели место в авиации: речь идет об индикаторе ориентации пилота — дисплее, который показывает ориентацию самолета (крен или тангаж воздушного судна). На дисплее отображается горизонтальная линия, которая обозначает горизонт и силуэт самолета, который мы видим сзади. Если крылья находятся на одном уровне и на линии горизонта, самолет летит ровно. Предположим, самолет поворачивает влево, поэтому он накреняется влево. Как тогда должен выглядеть дисплей? Должен ли он показывать наклоняющийся влево самолет на фоне фиксированного горизонта или зафиксированный самолет на фоне горизонта, который наклоняется вправо? Первый вариант изображения верен с точки зрения кого-то, кто смотрит на самолет сзади, когда горизонт статичен: такой вариант дисплея называется авиагоризонтом с обратной индикацией. Второй вариант верен с точки зрения пилота, относительно которого самолет всегда находится в стабильной и зафиксированной позиции, так что, если самолет кренится, мы видим, как наклоняется горизонт: дисплей такого типа называется авиагоризонтом с прямой индикацией.
Во всех этих случаях любая точка зрения будет верной. Все они зависят от того, что, по-вашему, движется. Что это все должно значить для дизайнеров? То, что мы считаем естественным, зависит от нашего угла зрения, выбора метафоры и, следовательно, культуры. Сложности с дизайном возникают, только когда мы имеем дело с определенным сдвигом метафор. Пилотам самолетов приходится тренироваться и проходить тестирование перед тем, как им разрешат перейти с одного набора инструментов (например, с авиагоризонта с обратной индикацией) на другой (авиагоризонт с прямой индикацией). Когда какие-то страны принимают решение изменить направление движения на дороге, очень опасной оказывается вызванная этим решением временная путаница. (Большинство стран перешло с левостороннего на правостороннее движение, но некоторые страны, например Окинава, Самоа и Восточный Тимор, поступили наоборот.) Во всех упомянутых случаях согласованного перехода люди постепенно привыкли. Изменить соглашение и поменять метафоры возможно, но нужно быть готовым к периоду замешательства, в течение которого люди будут приспосабливаться к новой системе.
Глава 4. Знать, что делать: существующие ограничения, наглядность и фидбэк
* * *
Каким образом мы понимаем, как управлять новыми для нас устройствами? У нас нет выбора — мы просто комбинируем внешнюю информацию и внутренние знания. Внешняя информация, которую мы получаем из окружающего мира, включает возможности и означающие, которые мы воспринимаем, проекции элементов, напоминающих нам регуляторы или какие-то фрагменты конструкции, на которые нужно воздействовать, на итоговые действия, а также физические ограничения, диктующие нам возможные действия.
Внутренние знания, которые мы храним в уме, включают концептуальные модели, культурные, семантические и логические ограничения поведения, а также аналогии между текущими ситуациями и прошлым опытом. В главе 3 обсуждалось, как мы приобретаем новые знания и как используем их. При этом в большей степени мы акцентировали внимание на внутренних знаниях. В этой главе мы сконцентрируемся на внешних знаниях: как дизайнеры могут предоставить важную информацию и дать людям знать, что делать, даже если человек сталкивается с новым для себя устройством или новой ситуацией.
