Близнецы успокаивали меня, убеждали, что ничего страшного, что это просто сон и за нами обязательно приедет другой автобус. Прошло еще какое-то время, прежде чем мы успокоились и осознали, что на дворе глубокая ночь и надо что-то делать.
– Ладно, пойдем, – сказал Ваня, он перекинул клетку в другую руку. – Я взял твой рюкзак, – он повернулся и показал мой рюкзак у него на плече.
Я кивнула, едва не плача. Мы прошли несколько метров в ту сторону, в которой скрылся автобус.
– Стойте, – раздался сзади тихий Настин голос.
Мы обернулись.
– Стойте, – повторила она. – Я забыла мышей.
Я посмотрела вслед уехавшему автобусу. Там, на коленях у горничной, наверняка недоумевающей, спали в клетке семь песчанок. Несколько секунд мы ошеломленно молчали, потом Ваня вздохнул и сказал:
– Идем.
Глава 10,
в которой герои остаются ночевать в Шиллато
Мы прошли километра три, пока позади не показались фары далекой машины.
– Надо ее тормознуть, – Настя развернулась и шла спиной вперед, глядя на две светящиеся точки.
Машина приближалась стремительно, я уже представила, как сижу на заднем сидении и под приятную ретро-музыку еду в Палермо. Но водитель посигналил Насте, которая подпрыгивала на проезжей части с поднятым вверх большим пальцем, машина слегка обогнула нас, и скоро ее красные огоньки исчезли вдали. Мы продолжили подниматься по дороге, которая уходила одновременно вверх и резко влево. Поднявшись на холм, мы увидели, что внизу сияет огнями большая заправка с рестораном и магазином. Оставшийся километр мы бежали – поднялся холодный горный ветер. Заправка была оживленной: десяток машин, туристический автобус. В ресторане была очередь.
– Подождем здесь до утра или попробуем уехать сейчас? – спросила я.
– Что произошло в автобусе? Что ты увидела? – спросил Ваня, когда Настя отошла к прилавкам с сувенирами.
– Просто приснилось, ерунда, не обращай внимания, – ответила я как можно непринужденнее, но мне это не удалось.
– Такая же ерунда, как тогда с толстяками? – спросил он. – У них же не было оружия, да?
– Нет, – призналась я, отводя глаза.
– Тут есть две уточки. Одна с флагом Италии, другая с надписью «Сицилия». Какую взять домой? – Настя ворвалась в наш разговор, показывая обеих уточек. Она улыбалась, но лицо было расстроенное – переживала из-за песчанок.
– Сколько сейчас времени? – спросил Ваня, отталкивая руку с уточкой от лица.
– Полвторого, – ответила я.
– В общем-то, с мышами все не так плохо. Наверное, у них есть отдел для потерянного багажа. Приедем в Палермо и попытаемся их найти.
Настя вздохнула и снова ушла.
– Не напоминай ей лишний раз, – попросила я.
– Если бы она меньше болтала, то не отдала бы клетку соседке и не забыла бы ее потом! – раздраженно бросил он, встал и ушел в противоположную часть бистро.
Я осталась за столиком, гадая, кто из них вернется первым. Обычно это бывала Настя, но иногда и наоборот. В бистро играла навязчивая современная песня, и все будто двигались ей в такт. Я осмотрелась: все ярко освещено, никаких теней вокруг, ни намека на щупальца. Несколько больших корзин с уточками, витрины с плюшевыми игрушками, целые полки сладостей. В кафе висят огромные фото с едой: паста с морепродуктами, блестящие плюшки, молочная пенка с корицей в чашке кофе. Люди с подносами отходили от витрин и присаживались за столики. Двор ресторана был тоже ярко освещен, я видела, как там припарковалась машина, из нее вышли четыре девушки и направились в туалет. Безопасное место.
Я думала и одновременно наблюдала за Настей. Она взяла с витрины плюшевую цикаду и нажала ей на живот, ожидая, что та затрещит. Прислушалась и нажала еще раз. Цикада молчала. Настя положила ее обратно на витрину, но зацепила других цикад, и целая куча упала на пол. Настя поднимала их и ставила на место, ей помогал молодой человек. Потом он показал Насте, как включать цикаду, и она затрещала. Они стали болтать. Настя то откидывала волосы назад, то заправляла прядки за уши.
– Опять с кем-то трещит, – сказал подошедший сзади Ваня.
– Пусть трещит. Иначе она будет трещать с нами.
– О да. Наши уши в безопасности.
Он сел за столик, и мы несколько минут молчали. Потом он взял мою руку и погладил меня по костяшкам пальцев. Я погладила его пальцы в ответ.
– Ты же понимаешь, что мы живем в разных странах, да?
– Ну и что?
– Наверное, скоро мы переедем куда-нибудь еще.
– Куда? В Рим? Или вернетесь домой?
Я покачала головой:
– Домой точно не вернемся. Расследование еще не закончили. И знаешь, мне кажется, им нравится жить вот так, как будто в походе.
– А тебе?
Я пожала плечами:
– Может быть. Я не знаю.
– И ты совсем не хочешь вернуться домой? – спросил он, и я видела, как он хотел добавить «ко мне», но сдержался.
– Все стало как-то сложно.
Впервые за все время мне захотелось рассказать кому-то, кроме психолога, свой самый главный ужас, но в этот момент, как всегда, ворвалась Настя:
– Слушайте, я тут познакомилась с Фабио. Он из города тут, за поворотом. Называется вроде Цилато.
– Шиллато.
– Какая разница. В общем, он говорит, тут не ходят никакие рейсовые автобусы ни ночью, ни днем. Но в городе есть гостиница. Мы можем переночевать и утром доехать на такси до любого города, а оттуда – на автобусе или на поезде до Палермо. И он может отвезти нас на своей машине, – Настя кивнула в сторону Фабио, он ответил ей ослепительной улыбкой, и она снова заложила прядку за ухо. Мы собрали вещи. Фабио подошел к нам.
– Are you ready?
[56] – спросил он и приобнял Настю за плечи.
– Sure!
[57] – ответила она, откидывая волосы назад.
– Настя, – окликнула я ее.
Она обернулась:
– Что?
– Ты забыла. У тебя волосы короткие.
Она выпучила глаза, а мы с Ваней громко засмеялись.
Мы прибыли на место почти мгновенно: в кромешной темноте несколько раз повернули на развязке и вскоре резко затормозили у старого дома с единственным фонарем над дверью.
– This is our best hotel. Ring the bell
[58], – с гордостью сказал Фабио и укатил, оставив нас на пустой улице.
