Но давайте посмотрим правде в глаза: пусть иногда тревога повышает продуктивность, зачастую люди нервничают абсолютно бесполезно.
Некоторые бесконечно представляют себе, как их прицельно тошнит в толпу во время выступления, притом что с ними никогда подобного не случалось. Что касается меня, то я регулярно не сплю всю ночь перед выступлением из-за тревоги, что не высплюсь и на следующий день плохо выступлю. Хотя на самом деле все еще сложнее: я не просто волнуюсь о том, что не высплюсь. Периодически я, не иначе как ради разнообразия, переключаюсь на отвращение к себе из-за того, что смею быть человеком, который волнуется о том, что не выспится. Потом гнев на себя проходит, и я снова начинаю волноваться из-за недосыпа так сильно, что вообще не сплю.
С гордостью могу сказать, что теперь это происходит со мной очень редко. Но раньше такое было в порядке вещей, и я отказываюсь верить, что таким образом естественный отбор повышает мои шансы на выживание и размножение. Это же относится и к другим тревогам, связанным с социальным взаимодействием, будь то ужас перед походом на вечеринку (которая вряд ли закончится чем-то ужасным), волнение о том, как ребенок впервые в жизни сходит в гости с ночевкой (где от вас все равно ничего не зависит), или переживание о своей презентации после выступления (словно беспокойство о том, понравилась она слушателям или нет, может что-то изменить).
Я предполагаю, что все три этих примера имеют некоторое отношение к том у, как изменился наш окружающий мир. У наших предков не было ни вечеринок, ни ночевок, ни презентаций. Охотники и собиратели не оказывались в залах, набитых людьми, которых они видят впервые в жизни, и не выступали перед аудиторией, в основном состоящей из незнакомцев.
К слову, подобное несовпадение между нами как результатом естественного отбора и нашим окружением возникло не сегодня и не вчера. За последние несколько тысяч лет мы не раз оказывались в социальной среде, непредназначенной для нас. Будда родился в королевской семье, а значит, он жил в обществе, состоящем из сословий куда больших, чем поселение охотников и собирателей. И пусть PowerPoint еще не был изобретен, существуют свидетельства того, что люди выступали публично и что они испытывали перед этим тревогу. В качестве одного из «пяти страхов» Будда называет «страх неловкости в обществе»
[12]. Этот страх все еще в пятерке главных – результаты опросов показывают, что публичные выступления считаются едва ли не самым ужасным, что может случиться.
Хочу еще раз пояснить (пусть и рискую повториться) – я не утверждаю, что подобная социальная тревога не является продуктом естественного отбора. Окружающая среда наших предков – окружающая среда нашей эволюции – включала в себя множество социальных взаимодействий, и эти взаимодействия влияли на распространение генов. Если у вас был низкий социальный статус и мало друзей, это снижало ваши шансы на успех. Впечатлять людей было важно даже тогда, когда не существовало PowerPoint. И точно так же, если ваши потомки не были очень успешны в общении с людьми, это снижало их репродуктивные перспективы, а значит, уменьшало возможность воспроизведения генов.
Похоже, что гены, заставляющие нас тревожиться о наших – и нашего потомства – перспективах в обществе, вошли в общий генофонд человечества. В этом смысле наши социальные тревоги могут считаться «естественными». Но они функционируют отнюдь не так, как функционировали в своей изначальной окружающей среде. Именно этим можно объяснить, почему зачастую мы испытываем абсолютно бесполезные иллюзии.
Таким образом, мы можем быть убеждены, например, что нас ждет неизбежная катастрофа, и это убеждение будет ложным и в буквальном, и в практическом смысле.
Если вы согласны с идеей о том, что многие из наших проблемных чувств в том или ином смысле являются иллюзиями, то сможете увидеть, каким образом медитация может помочь в том числе и избавиться от них.
Вот вам пример. В 2003 году, через пару месяцев после моего первого ретрита, я поехал в Кэмден, штат Мэн, чтобы выступить на ежегодной конференции под названием «Поптех». В ночь перед выступлением я проснулся в два или три часа от легкого приступа привычной тревоги. После нескольких минут, проведенных в размышлении о том, как я не высплюсь из-за того, что размышлял о том, что не высплюсь, я решил помедитировать, сидя в постели. Я сфокусировался на своем дыхании, а еще – на своей тревоге, на том, как сосет под ложечкой. Я попробовал посмотреть на это ощущение так, как учили на ретрите, без осуждения. Это чувство не было безоговорочно плохим, а потому и бежать от него не требовалось. Это было просто ощущение, я погружался в него и созерцал. Не могу сказать, что это было приятно, но чем сильнее я принимал его, чем меньше осуждал, тем легче его было чувствовать.
А потом случилось нечто, очень похожее на мой великий прорыв, вызванный передозировкой кофе. Тревога оказалась как бы вне меня, а я просто мысленно смотрел на нее, словно на абстрактную скульптуру в музее. Там, где чувствовалась тревога, у меня в животе, был плотный тугой узел – вот только под ложечкой больше не сосало. Болезненная еще пару минут назад тревога больше не была ни плохой, ни хорошей. И вскоре после того, как это чувство стало нейтральным, оно рассеялось полностью. Проведя еще несколько минут в состоянии приятного облегчения, я лег спать и заснул. А на следующий день… Чувствуете, как растет напряжение, да? На следующий день я выступил вполне благополучно.
В принципе, возможно справиться с тревогой и по-другому. Вместо того чтобы фокусироваться на чувстве, как сделал той ночью я, вы можете изучить мысли, связанные с ним. Так работает когнитивно-поведенческая терапия. Ваш терапевт будет задавать вам вопросы наподобие «Судя по том у, как вы выступали раньше, какова вероятность того, что в этот раз вы выступите плохо?» и «Если вы выступите плохо, разрушит ли это вашу карьеру?». И если вы увидите, что в ваших мыслях отсутствует логика, то тревога может ослабнуть.
Так что когнитивно-поведенческая терапия во многом соответствует духу осознанной медитации. И то и другое в определенном смысле задается вопросом о справедливости чувств. Просто в случае с терапией сам процесс «спрашивания» куда более буквален. Кстати, если вы решили совместить два этих подхода и, основав новую школу терапии, прославиться, то у меня для вас плохие новости – когнитивная терапия, основанная на осознанности (Mindfulness-based cognitive therapy, MBCT), уже существует.
Уровни иллюзии: резюме
Если я все сделал правильно, вы сейчас должны чувствовать себя немного обманутыми – причем не мной, а собственным разумом. А ведь я даже не коснулся самых тонких, самых искусных иллюзий, создаваемых вашими чувствами. Этим я займусь позже. Пока давайте подведем краткие итоги и обозначим, как именно чувства могут вводить в заблуждение:
1. Наши чувства созданы не для того, чтобы давать нам реальную картину мира даже в самом «естественном» окружении. Чувства нужны были для того, чтобы наши предки-охотники и собиратели успешно передавали гены новому поколению. И если для этого требовалось, чтобы чувства их обманывали, – например, заставляли видеть несуществующих змей, – именно это и происходило. Этот тип иллюзий, которые можно назвать «естественными», помогает объяснить множество искажений в нашем восприятии мира и общества. Мы полны перевернутых представлений о себе, о наших друзьях, наших родственниках, наших врагах, случайных знакомых и даже незнакомцах. То есть, фактически, обо всех.
