В одном исследовании британских ученых испытуемым сообщили, что они получат ту или иную сумму денег в зависимости от силы, с которой они будут сжимать особую рукоятку. Им предоставлялось несколько попыток, от попытки к попытке ставка менялась. Испытуемые ждали начала перед экраном, куда впоследствии выводилась сила сжатия в каждой конкретной попытке, а перед тем мелькали изображения пенни или фунта. Даже в тех случаях, когда изображение выводилось на долю секунды, сила сжатия у испытуемых менялась в зависимости от того, какую монетку они «видели». В процессе эксперимента мозг каждого испытуемого сканировали. Ученые уделили особое внимание тем его участкам, которые отвечают за мотивацию и эмоции и, как предполагается, обрабатывают информацию о вознаграждении. Эта область мозга становилась активнее, когда денежная ставка была выше, причем неважно, как долго держалось изображение на экране. Ученые сделали вывод, что одна и та же базальная область переднего мозга отвечает за подсознательную и сознательную мотивацию
[29].
Но насколько верным можно считать термин «сознательная мотивация»? Его можно трактовать таким образом, словно мотивация появляется из сознательного волевого акта. Вот только эксперимент подводит нас к иному заключению – механизм головного мозга, превращающий вознаграждение в мотивацию, работает одинаково, не важно, осознаете ли вы это вознаграждение и то, как оно вас мотивирует. То есть ваша осведомленность о мотивации особой роли не играет. Другими словами, речь не столько об «осознанной мотивации», сколько об «осознании мотивации». Осознаете вы свою мотивацию или нет, мозг будет делать одно и то же[11].
Конечно, вы можете считать, что будете сильнее сжимать рукоятку, осознавая грядущее вознаграждение. Однако результаты эксперимента заставляют в этом усомниться. Это не единственная возможная их интерпретация, но одна из самых ярких. И Будда бы точно выбрал именно ее – вам кажется, что вы режиссер фильма, а на самом деле вы лишь зритель. Или, больше того, – хотя эта метафора уже настолько закрученная, что впору сойти с ума, – фильм режиссирует вас, управляет вами – до тех пор, пока вы не освободитесь от него.
Вопрос о том, насколько сознание в действительности контролирует человека, поднимался неоднократно и рассматривался с самых разных точек зрения. В начале 80-х Бенджамин Либет и его коллеги провели серию известных экспериментов: исследователи наблюдали за головным мозгом испытуемых в процессе принятия решения о том, какое действие выбрать. Они пришли к выводу, что мозг инициировал действие до того, как человек осознавал, что «решил» сделать что-либо
[30].
Исследования все еще продолжаются. Не все выводы останутся неизменными в ходе повторения экспериментов. А в других случаях, включая исследования Либета, в ходе интерпретации результатов возникло множество новых вопросов, ответы на которые еще предстоит найти
[31]. Но сложно отрицать, что наше сознательное «я» определяет поведение далеко не в той степени, в какой считалось долгие годы. Мы преувеличивали роль сознательной части нашего разума именно потом у, что сознание ощущает себя очень могущественным. Другими словами, сознательная часть нашего разума заблуждается относительно самой себя.
Выгода самообмана по Дарвину
Так что если вы придерживаетесь буддистской философии, то можете смело утверждать, что ваши воззрения подтверждены наукой. Но возможно, у вас возник вопрос: а зачем естественный отбор создал мозг, который заставляет людей предаваться самообману? Может быть, дело в том, что, если мы верим во что-то относительно нас самих, нам проще убедить в этом окружающих. И нам выгодно – точнее, это было бы выгодно генам наших предков, охотников и собирателей, – убедить весь мир в том, что мы последовательны в своих действиях и все контролируем.
Помните человека, чьему правому полушарию велели идти и чье левое полушарие на вопрос, куда он направляется, «ответило», что за содовой? Этот ответ не был правдой в полной мере, но он вселил в испытуемого уверенность. Он выглядел как человек, отвечающий за свои поступки. Просто представьте, что кто-то другой на его месте ответил бы более правдиво: понятия не имею, почему я встал и куда я иду; иногда я просто что-то делаю, не задумываясь, почему и зачем. Будь эти двое вашими соседями в поселении охотников и собирателей, кого бы вы выбрали себе в напарники на охоте? С кем бы захотели подружиться? По ходу эволюции человеческого рода ответы на подобные вопросы были чрезвычайно важны – если дружба или союз с вами казались другим невыгодными, ваши гены оказывались в опасности.
Короче говоря, с точки зрения естественного отбора, последовательная история о себе делала вас в глазах других благоразумным человеком, у которого все под контролем. Поэтому если та часть вашего мозга, что отвечает за коммуникацию с миром, не имела доступа к реальной мотивации, то придумывала убедительную историю о ней.
Конечно, последовательность мотивации – важное качество для друга или союзника, но не решающее само по себе. Если у кого-то ясные и последовательные цели, которых он не в состоянии достичь, или же они бесполезны для остальных, или этот человек не способен держать слово, друзей и союзников у него будет не слишком-то много. Так что нам нужно рассказывать (и самим в них верить) не просто убедительные, но и увлекательные истории о себе.
Этим мы и занимаемся.
В 1980 году психолог Энтони Гринвальд придумал термин «бенеффектанс», составленный из английских слов «beneficial» (благотворный, выгодный) и «effective» (эффективный)
[32]. Этот термин описывает то, как люди обычно представляют себя миру: они стараются показать, как от них много добра и пользы.
Множество экспериментов с момента введения термина доказали, что люди не только «рекламируют» себя подобным образом, но сами и верят в свою легенду! Возможно, они даже не грешат против истины: в мире есть и эффективные, и благотворно влияющие на других люди. Вот только далеко не все человечество в этом отношении стоит на уровне выше среднего – а исследования, меж тем, показывают, что большинство людей уверены в своем превосходстве в самых разных отношениях, будь то их навыки общения или способности в спорте.
И подобная «самооценка» вполне способна устоять, даже когда налицо доказательства обратного. В одном исследовании каждый из пятидесяти испытуемых утверждал, что его навыки вождения близки к «профессиональным». И все бы ничего, если бы участников эксперимента не набирали исключительно из участников ДТП, причем две трети этих аварий произошли именно по вине самопровозглашенных «профессионалов»
[33].
Но еще больше, чем профессионализм и познания буквально во всем, мы склонны приписывать себе великолепные моральные качества. Любой среднестатистический человек уверен, что делает больше добра и меньше зла, чем… любой среднестатистический человек
[34]. Почти пятьсот лет спустя после смерти Монтеня логика, стоящая за его, пожалуй, излишне скромными словами, оказалась подтверждена наукой: «Я человек обычный – за исключением того, что обычные люди редко признают себя обычными».
