Зачастую на кону нечто большее, чем мнение случайного прохожего. Если ваши знакомые узнают, что вы изменяете второй половинке, нельзя будет просто сказать: «Мной руководили сексуальные потребности, заложенные естественным отбором для максимального распространения генов». Ведь так вы прослывете изменником! А вы, конечно же, совсем не такой! Поэтому хорошо бы вы могли сказать что-то вроде: «Поймите, мы очень отдалились друг от друга, а мне хочется, чтобы рядом был близкий человек, готовый выслушать меня». И люди скажут, что вас, в общем-то, нельзя винить. Так что, прежде чем завести интрижку, полезно послушать дебаты своих модулей и запомнить аргументы той стороны, что ратует за измен у, а потом уже пускаться во все тяжкие – если что, у вас готов ответ!
Конечно, это не означает, что необходимость оправдывать свое поведение перед доверчивой публикой – единственная причина, по которой мы держимся в курсе всех «за» и «против». Если речь идет о серьезном решении, мы часто советуемся с друзьями и семьей. И эти разговоры куда более продуктивны, если мы уже знаем о плюсах и минусах решения. Конечно, и здесь может вмешиваться потребность производить хорошее впечатление: иногда мы «советуемся» только для того, чтобы заранее убедиться, что значимые для нас люди не осудят наше решение. Или для того, чтобы заручиться их поддержкой в том случае, если нас осудят другие. Но иногда, особенно в тех случаях, когда мы говорим с людьми, которые искренне переживают за нас, мы просим совета, потому что нам действительно нужен совет.
В любом случае, когда ваше сознание в курсе доводов, выдвинутых соперничающими модулями, вы можете поделиться этими соображениями с другими людьми и узнать их мнение, прежде чем что-то решать. И строго говоря, мне следовало бы сформулировать это иначе: вы можете посоветоваться с людьми, и их реакция способна повлиять на ваши чувства, связанные с тем или иным выбором, на то, насколько приятным или неприятным этот выбор для вас будет.
Возможно, вы заметили определенную тенденцию в этой главе: чем больше мы говорим о связи между разумом и чувством, тем больше возникает сомнений на счет того, возможно ли вообще сознательно контролировать свое поведение. Сначала мы убедились в правоте Юма – похоже, у руля вовсе не наш рассудок. Пищу для размышлений ему преподносят чувства, и влиять на наше поведение он может только посредством воздействия на чувства. Потом оказалось, что на самом деле и термин «мышление» трудно отнести к человеческому мозгу, потому что когнитивные процессы в нашем мозгу куда более запутанны. Правильнее было бы говорить не о мышлении, а о «мышлениях» – во множественном числе. Модули, похоже, способны призывать мыслительные способности себе на службу для достижения нужных им целей.
То есть слова «доводы рассудка» – это такой иносказательный способ описать, чем именно занимаются наши «мышления». Конечно, какой-нибудь модуль и правда может привести разумный и проверенный наукой аргумент, вроде: «Если ты поешь шоколада, тебе будет сложно заснуть». Другой модуль на это возразит: «Поев шоколада, ты будешь лучше работать», даже если на самом деле после шоколада вы с удвоенным рвением набрасываетесь на социальные сети. Отделить логичные, разумные доводы от неразумных трудно, потому что порой именно неразумные соображения дарят нам приятные чувства – а чувства, как правило, побеждают.
Но не расстраивайтесь! Даже если чувства в этой пьесе играют главные роли, это не значит, что мы с вами не можем вмешаться. У нас есть инструмент, как будто специально созданный для того, чтобы воздействовать на чувства и регулировать их влияние. Называется он «медитация осознанности». Так что, возможно, и в битве за так называемый «самоконтроль» есть надежда. И заключается она в избыточности потребностей.
Более того, существуют особые техники медитации, которые можно использовать для борьбы с такими серьезными зависимостями, как, например, никотиновая. Но прежде чем перейти к разговору об этом, давайте разберемся, как и почему некоторые потребности становятся главенствующими, какая эволюционная логика скрывается за силой, с которой они воздействуют на ваш разум.
Так ли тяжела «самодисциплина»?
Если вы курите или страдаете от другой зависимости, будь то героин, порнография или шоколад, то наверняка задумывались о том, стоит ли и дальше потакать подобной форме самоудовлетворения. Может быть, попробовав первые несколько раз, вы ощутили, сколь сильна эта привычка, и на каком-то уровне осознали, что в будущем она может незаметно вас поработить. Так или иначе, в какой-то момент, взвешивая «за» и «против», вы свернули на путь удовлетворения потребностей ближнего прицела. Со временем появлялись все новые и новые возможности их удовлетворять, а колебания и раздумья заканчивались все быстрее. И наконец стремление к немедленному удовлетворению стало настолько сильным, что сопротивление сделалось бесполезным. Так это и работает.
Тренеры школьных футбольных команд придумали свое описание подобных процессов. Они говорят, что самодисциплина – это как мышца: чем чаще вы ее используете, тем сильнее она будет, чем реже – тем слабее. Эта прописная истина справедлива во многих ситуациях: если ваша воля противостоять соблазну побеждает несколько раз, если она успешно «используется», то в следующий раз шансы на ее победу будут еще выше. Если же она проигрывает несколько раз подряд, скорее всего, не стоит питать надежд на скорые перемены.
Некоторые психологи даже используют эту «мышечную» метафору для описания результатов своих исследований. Что интересно, они, похоже, не задумываются о том, почему это настолько уместно. Другими словами, почему изначальный успех в самодисциплине ведет к ее укреплению, а неудачи – к новым провалам? Если для организма хороша самодисциплина, то почему естественный отбор не предусмотрел способа удержать ее от разрушения из-за пары промахов? (Хотя, с другой стороны, смотря каких промахов – например, несколько инъекций героина могут положить конец продуктивной жизни.) Почему так?
Один из способов ответить на этот вопрос требует отойти от полезной, но узкой «мышечной» метафоры. Давайте сформулируем проблему в терминах модулей: после того как модуль, поддерживающий удовлетворение желания, выигрывает несколько состязаний, его сила возрастает настолько, что модули, возражающие против удовлетворения, даже не пытаются с ним бороться. Почему же естественный отбор предусмотрел усиление побеждающих модулей?
Представим себе вашего прапрапрапра– (ну и так далее) дедушку двадцать тысяч лет назад. Он очень молод. Один из его модулей – грубо говоря, тот, что Фрейд назвал «либидо», – побуждает его вступить в сексуальные отношения с женщиной. Другой модуль предостерегает его, говоря что-то вроде: «Она может тебя отвергнуть и этим унизить. А еще она может рассказать другим, что отвергла тебя, и опозорить еще больше». Или, если у нее уже есть партнер, модуль предостережения может напомнить: «Она расскажет своему мужу-силачу о том, что ты к ней приставал, и он скормит тебя льву».
Предположим, что первый модуль выиграл и ваш предок все-таки предложил женщине сексуальные отношения. И оказалось, что модуль-либидо был прав – она не отвергла его, секс случился, а муж-силач оказался невеликого ума. Так что, когда между этими голосами – призывающим к сексуальному поведению и удерживающим от него – случится новый конфликт, имеет смысл прислушаться к первом у, разве нет? В конце концов, в прошлый-то раз он был прав. И сам факт его правоты предполагает, что, во-первых, женщины, скорее всего, найдут этого вашего предка привлекательным, а, во-вторых, его мозг неплохо считывает признаки интереса со стороны противоположного пола.
