Та же история с храпящим парнем из предыдущей главы. Пока я идентифицировал себя с моей неприязнью к его храп у, я соблюдал инструкции естественного отбора и воспринимал себя как особенного (уж точно более особенного, чем тот парень, что решил подрыхнуть, пока я тут пытаюсь медитировать!). И в той же степени, в какой я отрекся от своих чувств, я испытал бессамость и поборол естественный отбор.
Не знаю, каково было бы пережить опыт бессамости во всей его полноте и мощи, но мне кажется, это постепенно избавило бы меня от ощущения собственной особости и превосходства. И, если это чувство особости действительно ложное, если это иллюзия, которой морочит нас естественный отбор, значит, чем больше оно растворялось бы, тем ближе я становился бы к истине.
Пустота как истина
Второй наиболее известной и сложной для понимания метафизической истиной буддизма, помимо бессамости, является пустота. Как и бессамость, пустота представляет собой одновременно философскую доктрину и медитативный опыт. Если вы спросите у буддистских мыслителей, что такое пустота, они станут говорить о том, что все на свете слишком переплетено между собой для того, чтобы иметь возможность существовать самостоятельно и независимо. Если вы спросите то же самое у меня, я пойду другим путем: сосредоточусь на опыте пустоты, а не на философском понимании, и постараюсь доказать, что этот опыт в некотором смысле более достоверен, чем наш привычный опыт бытия.
Доказательство истинности пустоты, в общем-то, ничем не отличается от доказательства, которое я только что привел в пользу бессамости. Переживание пустоты, как и переживание бессамости, отвергает и отрицает бессмысленное утверждение естественного отбора о том, что каждый из нас важнее всех остальных. Но логика построения доказательств менее прозрачна, чем в случае с бессамостью, поэтому давайте разберем ее подробнее.
Пустота, как вы помните, – это, грубо говоря, идея о том, что вещи не обладают никакой скрытой внутренней сущностью. А наше восприятие этой скрытой сущности, судя по всему, определяется чувствами, хотя механизм этого очень тонкий; сущность чего угодно формируется чувствами, которые оно пробуждает. И когда окружающий нас мир вызывает не так уж много чувств, когда мы реагируем на него менее эмоционально, мы начинаем видеть явления и вещи «пустыми» и «бесформенными». По крайней мере, так на это смотрю я, и мой взгляд поддерживает не только психология, но и свидетельства нескольких весьма продвинутых практиков медитации.
Так что, если вы хотите знать, действительно ли пустота ближе к истине, чем наше обыденное понимание мира, вам, скорее всего, захочется лучше понять те чувства, что дают нам это обыденное понимание, чувства, создающие ощущение скрытой сущности вещей. Стоит ли верить чувствам на пути к истине?
Любой из тех, кто дочитал книгу до этих строк, уже знает ответ. Мы касались этой темы неоднократно, в том числе ранее в этой главе, и ответ всегда был одинаковым: наши чувства в том или ином смысле – очень ненадежные проводники для путешествия по реальности. Если наше интуитивное ощущение скрытой сущности вещей действительно основывается на чувствах, которые мы к ним испытываем, то этого уже достаточно для того, чтобы не доверять этому ощущению.
Но есть и другая причина, по которой наши чувства заслуживают доверия еще меньше, чем я предполагал ранее. Причем причина, скажем так, в некоторой степени космическая. И чтобы в ней разобраться, придется вернуться к вопросу о том, для чего чувства нужны в первую очередь. Но когда еще думать о космосе, если не тогда, когда мы размышляем о значении просветления? Поэтому предлагаю все-таки вернуться назад и поразмыслить еще раз.
Чувства в контексте космоса
На заре зарождения органической чувствительности, когда чувства появились впервые, их задачей была забота об организме. Причем настроены они были таким образом, чтобы заставлять организм стремиться к тому, что хорошо (например, к еде) и избегать того, что плохо (например, ядов). По мере того как живые существа все более усложнялись, усложнялось и поведение, вызванное чувствами. Теперь мы не просто стремимся к хорошему и избегаем плохого, мы умеем кричать на людей, которые делают нам больно, и льстить тем, кто может быть нам полезен.
Другими словами, если рассматривать чувства с точки зрения их эволюционного предназначения, они представляют собой суждения об окружающем мире, о том, что для организма хорошо, а что плохо, а также о том, какие виды поведения (стремление, избегание, крик, лесть) будут для него полезны в каждой конкретной ситуации.
Как мы увидели в третьей главе, истинность или ложность чувств можно проверить, задав простой вопрос: насколько эти суждения справедливы и точны? Порой, особенно в современно мире, они не точны вовсе. Вспомним опасное поведение на дороге, навязчивую тревогу и множество других чувств, которые отнюдь не отвечают интересам типичного представителя человечества в XXI веке.
Но обратите внимание на само это выражение: «отвечают интересам». Подобная оценка, когда мы принимаем интересы конкретного организма за критерий точности суждений, возвращает нас к естественному отбору в качестве главной системы отсчета. К том у, что вы, ваш конкретный организм, особенные; ваши интересы – превыше всех прочих, а значит, ваша конкретная точка зрения на окружающий мир с позиции отношения к вашим интересам является одновременно точкой зрения для оценки того, насколько хорошо или плохо все в этом мире. Но так ли следует оценивать чувства и восприятие, которое они порождают: с вашей конкретной точки зрения или, если уж на то пошло, с точки зрения любого отдельно взятого человека?
Прежде чем мы продолжим, я хотел бы сказать, что вовсе не предлагаю вам начать игнорировать все то, что служит вам во благо. То, что каждый из нас тратит определенную часть своего времени на заботу о себе и своих близких, совершенно нормально. Я не рекомендую вам перестать делать то, что вы делали обычно, по умолчанию считая себя особенным. Например, вам точно нужно продолжать питаться. И чистить зубы. (Только представьте себе, как странно было бы чистить зубы не самим себе, а друг другу!) И, если кто-то из ваших близких заболеет, вам следует отвезти его в больницу. Пусть ваши близкие на самом деле не более важны, чем близкие ваших соседей, социальная модель, по которой вы заботитесь о людях, живущих в вашем доме, все же по-своему эффективна. Именно чувства заставляют вас делать все это, и в подобных случаях, я считаю, доверять им можно и нужно.
Чувство внутренней сущности игнорировать тоже не нужно. Несмотря на то, что это чувство, строго говоря, тоже в чем-то корыстное, заставляющее, например, ваш дом обладать особой сущностью именно вашего дома, причин бороться с ним я не вижу. Когда вас тянет домой, именно к себе домой, – это замечательно и уж точно лучше, чем если бы вас тянуло домой к другим случайным людям. Представляете, сколько бы вышло конфузов… А когда вы окажетесь дома, то непременно ощутите сущность домашних питомцев, или детей, или партнера и супруга (если, конечно, быт не превратил одну из этих сущностей из теплой и приятной в холодную и суровую). Видеть мир с вашей конкретной точки зрения в определенных пределах, без сомнения, правильно, даже гармонично, да и просто очень приятно. И это хороший способ подобраться к основной составляющей вашей повседневной жизни.
