Повторюсь, что не призываю вас к отказу от всех тех чувств и мыслей, которые мы унаследовали в ходе эволюции. Предубеждение по поводу змей вполне понятно, если один из ваших приоритетов – оставаться в живых как можно дольше. Мне кажется, именно так и должно быть. Вообразите, однако, в качестве мысленного эксперимента, что ваша главная цель – не жить как можно дольше, а достичь максимально ясного взгляда на окружающий мир. Вообразите, что вы хотите увидеть жизнь на этой планете и всю реальность в целом с точки зрения более широкой, чем взгляд конкретного вида. Вообразите, что вам хочется достичь более объективного, более трансцендентного, более всеохватывающего «истинного» взгляда на мир.
Тогда вам захочется посмотреть на змею без эмоциональных предубеждений: без страха, отвращения и неприязни, естественных для человека; без похоти, свойственной потенциальному партнеру, принадлежащему к тому же биологическому виду. Вам захочется увидеть болото не глазами человека – но и не глазами комара. Вам захочется взглянуть на реальность без чувств, развившихся у существ нашего или любого другого биологического вида в целях передачи генов потомству. Вы будете стремиться, как Эйнштейн, обрести взгляд из ниоткуда.
С точки зрения Вселенной
Фраза «взгляд из ниоткуда» обычно ассоциируется с философом Томасом Нагелем, который так озаглавил свою книгу. Речь там шла не о буддизме, а о природе знания и о предназначении философии. В том числе нравственной философии. Например, существует ли в самом деле столь объективный взгляд, который позволит нам решать нравственные вопросы, затрагивающие наши собственные интересы, без какой-либо предвзятости?
Подобная степень нравственной объективности стала бы одним из важнейших – если не самым важным – последствием просветления. И возможно, учитывая природу человеческого разума, единственная возможность полностью осознать нравственную составляющую буддистского просветления заключается в осознании других, метафизических составляющих – в том, чтобы на собственном опыте понять и воспринять истин у, прежде всего бессамости и пустоты. Может быть, чтобы обрести нравственный взгляд из ниоткуда, нужно сначала просто посмотреть на мир из ниоткуда.
В любом случае взгляд из ниоткуда – это, пожалуй, самое лаконичное описание буддистского просветления: взгляд без свойственных вам (или мне) предубеждений, в некотором смысле даже не человеческий и не животный. Такой взгляд мог бы побороть силу естественного отбора, сосредоточенного на конкретных точках зрения. Причем в основе каждой из них лежит убеждение в ее истинности по сравнению с остальными, но ни одна не проникнута осознанием этого факта – и тем более его абсурдности. Буддистское просветление наступает после преодоления всех этих точек зрения.
Не следует путать беспристрастность с безразличием. Взгляд из ниоткуда может – более того, я считаю, должен – включать в себя озабоченность благополучием других людей (и, если уж мы соблюдаем буддистские принципы и элементарную нравственную логику, благополучием всех разумных существ[29]). Главное, что эта забота о благополучии будет в равной степени относиться ко всем и ничье благо не будет превыше блага другого.
Если «взгляд из ниоткуда» для вас звучит как слишком негативное выражение для описания подобного благостного преодоления, то смело можете использовать слова философа XIX века Генри Сиджвика, который ссылался на «самоочевидный принцип, заключающийся в том, что, с точки зрения Вселенной, благо одного индивида не важнее блага любого другого»
[104].
Называйте как хотите, «взгляд из ниоткуда» или «точка зрения Вселенной», вывод будет и один тот же: наш привычный взгляд на мир, вроде бы естественный, приводит к серьезным заблуждениям.
Так что да, мы можем представлять себе естественный отбор кем-то вроде роботов-тиранов из «Матрицы», насаждающих всепроникающую гнетущую иллюзию в интересах, которые мы имеем полное право отвергнуть. И если подобный взгляд на вещи убедит вас в необходимости много и серьезно медитировать – очень хорошо, вот так и смотрите на вещи впредь.
В то же время буддизм не приветствует, когда что-то демонизируют, поэтому позвольте сказать пару слов в защиту естественного отбора. Благодаря ему появилась разумная жизнь, а разумная жизнь может быть поистине чудесным явлением. Блаженство, считающееся частью просветления, без разумности уж точно было бы недоступно. Равно как и постепенно возрастающее на пути медитации ощущение счастья. И уж конечно, буддистский нравственный постулат об уважении всех разумных существ не имел бы смысла, если бы их не было на свете.
В этом смысле буддизм и естественный отбор не противоречат друг другу: разумная жизнь – это нечто очень-очень хорошее. Вот только естественный отбор выбрал довольно странный способ ценить эту самую жизнь! В конце концов, создание столь сложных живых существ стало результатом преждевременной смерти многих других организмов: тех, которые естественный отбор счел генетически бесперспективными. Не говоря уже об окружающем нас насилии и страданиях. Вот почему ощущение исключительности собственной личности встроено в нас столь глубоко. Для наших предков выбор был прост: или ты, или кто-то другой. И если бы они думали о том, что кто-то другой важен ничуть не менее, чем они сами, то вряд ли бы выжили. А потому чувство собственной исключительности и сопутствующий груз собственного «я», как бы мы к ним ни относились, были неизбежными свойствами разумных существ – коль скоро разумных существ создавал естественный отбор.
И будем честны: если бы вам предложили выбрать между планетой, населенной существами, уверенными в собственной исключительности, или необитаемой вроде Марса, вы выбрали бы первую, верно? Я бы уж точно. Да, необитаемость может быть в какой-то степени привлекательной, даже красивой, однако, если вокруг нет ни одного разумного существа, оценить эту красоту некому. Даже осознать ее не сможет никто.
Вот мы и подошли к прискорбному парадоксу нашего времени: человечество достигло той точки в своем развитии, когда ощущение исключительности ставит под угрозу само продолжение разумной жизни. Во второй главе я обещал не мучить вас длинной проповедью о необходимости спасения планеты: о том, как племенная психология угрожает разделить человечество на лагеря, враждующие по религиозным, национальным, этническим и идеологическим причинам. Не бойтесь: я человек слова. Однако посвятить несколько абзацев подобной перспективе все же стоит, рассматривая ее в контексте всех тех перепутий, на которых человечество оказывалось в ходе истории самой его жизни.
Краткая история жизни
На протяжении четырех миллиардов лет жизнь на этой планете поднималась на все более и более высокий уровень развития. Поначалу существовали лишь простейшие самовоспроизводящиеся цепочки, содержавшие информацию. Затем они стали собираться в клетки, которые позднее объединились и сформировали многоклеточные организмы. У некоторых из этих организмов развился сложноорганизованный мозг. После некоторые обладатели подобного мозга стали социализироваться. Одна из разновидностей высокоразумных социальных организмов оказалась настолько высоко-разумной и социальной, что запустила совершенно новый эволюционный процесс: а именно культурную эволюцию, заключающуюся в развитии идей и технологий. На волне этой второй эволюции упомянутый вид поднимался на все более высокий уровень социальной организации: от поселения охотников и собирателей к древнейшим государствам и империям, и так далее до тех пор, пока мы не оказались здесь, на пороге создания единого сплоченного мирового сообщества. Более того, словно подчеркивая естественность подобной культурной эволюции в биологическом смысле, начал развиваться даже своеобразный глобальный мозг: интернет, оживленный разумом людей, которые формируют его «нейроны».
