– Ох ты! Гарден, ты хочешь сказать, что все эти комнаты твои… мраморная ванна… все эти платья… туфли… шляпки… личный парикмахер… каждое утро завтрак в постель… настоящий дворецкий… горничная… вечеринки каждый день… и все эти драгоценности?
Мисс Трейджер сопровождала их в Саутхемптон. Частично потому, что теперь, когда секретарь принчипессы была в Довиле, некому было заниматься почтой, но главным образом потому, что Гарден нравилось демонстрировать Уэнтворт свой светский образ жизни. Если Уэнтворт оказывалась утром у нее в спальне, Гарден всегда делала какие-то изменения в меню. В гостях она всех своих знакомых называла «дорогой», совсем как Вики. Она каждый вечер надевала бриллиантовые браслеты, независимо от того, шли они куда-то или нет.
Но по большей части она была все той же Гарден, как летом во Флэт-Рок. Смеялась, играла и ела запретные лакомства. Она велела купить велосипеды, чтобы они могли съездить в Саутхемптон полакомиться эскимосскими пирогами. Но они так и не собрались.
Когда они приехали со станции, на дорожке перед домом стоял ярко-желтый автомобиль. Он был обвязан синей бархатной лентой в фут шириной, с большим бантом в центре капота.
– Что это, Смит? – воскликнула Гарден. Шофер Вики улыбнулся:
– Юбилейный подарок, миссис Харрис, шестицилиндровый «дузенберг». Мистер Харрис сказал, что я должен научить вас водить машину.
Гарден обняла Уэнтворт:
– И мисс Рэгг научите тоже, Смит.
Уроки вождения, а потом и само вождение занимали большую часть времени Гарден и Уэнтворт. Обе были согласны, что Гарден самая счастливая девушка в мире.
– Впрочем, я тоже не могу пожаловаться, – сказала Уэнтворт. – Прошлой весной мы часто встречались с Эшби Рэдклифом, он даже приехал в июле на неделю во Флэт-Рок. Мне кажется, когда я вернусь, он сделает мне предложение.
– Ты любишь его, Уэнтворт?
– Пожалуй. Я скучаю, когда его нет. Но… поклянись, что никому не расскажешь?
Гарден поклялась и сказала, что пусть ее ударит молния, если она скажет хоть слово.
– Я без ума от Мэна Уилсона. Я даже не должна бы теперь быть твой подругой. Он давно и безнадежно влюблен в тебя.
– В меня? Но он же мой двоюродный брат.
– Только троюродный. Это уже не считается. Я бы согласилась ждать, если бы надеялась, что он посмотрит на меня. Но надо смотреть правде в глаза. Я просто вешалась на него – и все без толку. Он никогда не полюбит меня, а я буду любить его всегда. Так уж устроен мир.
– Ох, Уэнтворт, это так печально. Мне хочется плакать.
– Не надо. Я уже выплакала столько слез, что хватит на нас обеих, да еще на дюжину таких в придачу. Мне очень нравится Эшби, и мы будем счастливы. Ты ведь будешь у меня на свадьбе, правда?
– Я тебя просто убью, если не пригласишь.
– Скай возвращается, Скай возвращается! – Гарден положила трубку и с криком выбежала на веранду.
– Чудесно. Когда же? Я увижу его самолет?
– В воскресенье. Нет, не увидишь. Слава Богу, он отдал его какому-то другу в Небраске. Я ненавидела эту штуку. Он возвращается на поезде. Теперь я могу больше не волноваться, что он разобьется.
– А мой поезд в субботу. Жаль, что я его не увижу.
– Нет, ты не можешь уехать. Мы устроим чудесный праздник. Я скажу мисс Трейджер, чтобы заказала духовой оркестр, и мы встретим Ская с музыкой.
– Но я не могу остаться. Я и так у тебя столько пробыла! Уже конец сентября.
– Ну вот, самое время перебираться в город. Все возвращаются, спектакли, развлечения. Октябрь – лучшее время в Нью-Йорке.
– Если я останусь, это будет лучшее время для похорон. Мама уже теряет терпение.
В конце концов Гарден сдалась. «Может, так оно и лучше, – подумала она. – Здесь, на пляже, с Уэнтворт было весело, но для города она не очень подходит. Какой бы славной она ни была, все равно остается немного провинциальной».
59
Гарден чуть не откусила голову месье Франсуа.
– Вы пропустили вот тут. – Она швырнула зеркало на туалетный столик. – Сзади видна рыжая прядь. Мой муж терпеть не может, когда видны рыжие волосы. Месье Франсуа, я не могу сидеть здесь весь день. Мне надо встречать мужа.
Месье Франсуа показал ей, что это просто игра света. Со стороны все волосы казались одинакового золотистого цвета.
– Извините меня, – сказала Гарден. – Все идет как-то не так, и я расстроена.
Все получается не так именно в тот момент, когда ей хочется, чтобы все было идеально. На следующий день после отъезда Уэнтворт Гарден отправилась покупать себе новое красивое платье для встречи Ская. Она заметила, что мода в этом году другая, совсем другая. У шляп почти не было полей, а юбки стали на целый дюйм короче. Ничто из того, что висело в шкафах, не подходило. Кое-какие платья можно было бы подогнуть, но уж, разумеется, не вечерние. Это испортило бы линию. Придется все начинать сначала – магазины, примерки. Хуже всего то, что ей никак не удавалось найти достаточно красивое платье для встречи Ская. Она точно знала, что выглядит безвкусно.
«Боже, – подумал Скай, – я и забыл, какая она красивая. Как я мог забыть?» Он крепко обнял Гарден, и образ загорелой, одетой в брюки-галифе девушки из Небраски растаял у него в памяти.
Она действовала на него возбуждающе. Эта девушка была не такой, как все. Она была летчицей. Ему чертовски не хотелось с ней расставаться; он подарил ей на память самолет и бриллиантовое ожерелье и поклялся, что никогда не забудет.
Но она была частью другого мира – мира фигур высшего пилотажа, контрабандного виски и полетов. А он устал от этого мира. Он был полностью поглощен этим, пока ему было интересно. Но вдруг ему сразу все наскучило. Так же как когда-то альпинизм. И поло. И яхта. И теннис. Увлечения Ская были очень сильными, но быстро проходили.
– Мартин здесь?
– Да.
– Пусть займется моим багажом. Мы возьмем такси. Я так хочу тебя, что просто не могу ждать.
Он уже успел забыть, как это хорошо. Лучше, чем с той, как ее там, лучше, чем с кем-либо другим. Скай обернул грудь Гарден ее волшебными волосами и снова притянул к себе.
Принчипесса вернулась из Парижа с любовником, единственным достоинством которого было его юношеское очарование. Она была недовольна – сын с невесткой устроили медовый месяц у нее в доме.
– Журнал выйдет на следующей неделе, – сообщила ей мисс Трейджер. – Я сама проверила.
– Гарден, что это, черт побери? – Скай швырнул ей на кровать ноябрьский номер «Вог».
– Скай, ты разлил мой кофе.
– Мне плевать на твой кофе. – Он поднял поднос с завтраком и бросил его на пол.
