Магда смотрела на мерцающие угли. Рыжие кудри пламенели в свете костра. Дюрер поделился с ней скипидаром, чтобы отчистить смолу, и Магда искупалась в водопаде. Дисмас глядел на нее, не в силах отвести глаз.
– Мой отец держал аптеку в Шрамберге. Он был уважаемый человек и дружил с Парацельсом…
– С кем?
– Заткнись, Ункс, – оборвал его Кунрат. – Дай ей рассказать.
– С Парацельсом, знаменитым врачом и знатоком целебных растений. Он путешествует по всему свету, ищет новые лекарства. Он живет в Базеле. Когда я была маленькая, мы с отцом дважды у него гостили. Отец умер от чумы. И мама тоже, и сестра, и два брата… Я выжила, потому что отец услал меня в монастырь – учиться аптекарскому делу. Я вернулась в Шрамберг, работала подавальщицей в таверне. Лотар меня приметил. Воспылал страстью. Как-то вечером я шла домой, а его молодчики меня умыкнули. Он заточил меня в замке, несколько недель продержал взаперти. Я пробовала сбежать. Даже пыталась покончить с собой… – Магда показала шрамы на запястье. – Одна из служанок сжалилась надо мной и помогла мне выбраться на свободу. Я пошла к шерифу и обо всем рассказала. Он мне посочувствовал, но сделать ничего не мог. Лотар – граф Шрамбергский, а к тому же крестник испанского короля, который вот-вот станет нашим императором. Сначала я пряталась у подруги. Она тоже работала в таверне. А потом пошли слухи, что я – ведьма. Не знаю, может, Лотар сам их и распускал, чтобы моим жалобам не верили. Я ушла из Шрамберга, хотела добраться до Базеля, за пределы империи, подыскать там работу в аптекарской лавке. Но меня заметили и донесли графу. Ведьм всегда боятся. За мной снарядили погоню. Несколько дней я скрывалась, а потом увидела ваш костер.
21. Налет
Дисмаса тряхнули за плечо. Он открыл глаза. Кунрат.
– Нагнали.
Дисмас вскочил. Прислушался. Издалека слышался топот копыт. А еще собачий лай. Это было куда хуже. Судя по лаю, не ищейки, а местные псы. Породу вывели в Ротвайле с одной-единственной целью. Дисмас похолодел и мысленно обругал себя за глупость. Не следовало останавливаться на ночлег. Надо было ехать без отдыха.
Ландскнехты заряжали аркебузы, поджигали фитили и взводили арбалеты. Повозка стояла под отвесной скалой.
– Помоги-ка, – попросил Кунрат.
Совместными усилиями повозку перевернули на бок, соорудив укрытие.
– Умеешь обращаться? – спросил Дисмас Магду.
Она взяла арбалет и начала натягивать тетиву. Способная девушка.
Дюрер, как обычно, проснулся последним.
– Что происходит? – спросил он, потирая заспанные глаза.
– За нами погоня, Нарс. С собаками.
– Боже Святый!
Дюрер до дрожи боялся любых собак, даже безобидных болонок. В детстве его искусал какой-то пес.
– Стрелять умеешь? – спросил Дисмас, протягивая ему арбалет.
– Нет, – в ужасе пролепетал Дюрер.
Дисмас подхватил алебарду с наконечником бритвенной остроты:
– Ну хоть с этим-то справишься?
– Я же не…
– Нарс, там собаки! – Дисмас вручил ему алебарду.
Дюрер ошарашенно смотрел на нее.
Кунрат поглядел на утес, нависший над лужайкой. До скального выступа было ярдов двадцать пять, не меньше.
– Нуткер! – Кунрат кивнул на утес и жестами что-то объяснил.
Нуткер схватил котомку, сунул в нее бочонок с порохом, бросил туда же фитили, кремни, спичечный коробок и бутылки.
– Живей, – поторопил Кунрат. – Они вот-вот из леса выедут.
Нуткер взвалил котомку на плечо, метнулся к утесу и пропал из вида.
Стук копыт и лай приближались.
– В первую очередь – собаки, – сказал Кунрат. – Подпустим поближе.
Из леса выскочила свора собак. За ними скакали верховые. Десять конников и четыре пса. Завидев перевернутую повозку, всадники остановились. Собаки помчались к ней.
– Спокойно, – сказал Кунрат. – Ункс – левый фланг, Дисмас – правый, я беру по центру. Ждем… ждем…
Собаки в шипастых ошейниках неслись к повозке. До нее оставалось десять ярдов.
– Ради всего святого, стреляйте… – простонал Дюрер.
– Спокойно, маляр. Еще чуть-чуть… Пли!
Три аркебузы выстрелили почти одновременно. Громовой раскат, клубы едкого белого дыма…
За дымовой завесой взвизгнула собака.
Затем раздался грозный рык.
Удар в живот сбил Дисмаса с ног. Собака, наскочив на него, силилась добраться до горла. Из пасти смердело. Дисмас обеими руками сдавил собачью шею, увертываясь от лязгающих клыков. Шипы ошейника впились в ладони. Зверюга клацала челюстями, неумолимо тянулась к горлу… Внезапно пес взвизгнул и обмяк.
Над Дисмасом стоял Дюрер, с трудом удерживая дергающееся древко алебарды. Собака билась в предсмертных судорогах. Дисмас перекатился на бок и вонзил кинжал ей в сердце.
Еще один пес вцепился в лодыжку Унксу. Грязно выругавшись, ландскнехт перерубил псине хребет, но зубы, сомкнутые мертвой хваткой, так и не разжались. Ункс воткнул кинжал в пасть, с усилием развел собачьи клыки. Из ноги хлестала кровь.
Дым рассеялся. На лугу лежали две убитые собаки. У одной промеж глаз торчал арбалетный болт. Магда вкладывала в паз арбалета новую стрелу.
– Так, со сторожевыми псами разобрались, пора заняться верховыми, – заявил Кунрат. – А слабо́ стрелять в знать? Ну, тебе ли не знать! – Он умолк, посмотрел на Дисмаса и ухмыльнулся: – Ха! Я только что придумал каламбур. Не, ты понял? Знать и знать. Во как.
У Дисмаса бешено колотилось сердце, грозя выпрыгнуть из груди. Он уже много лет ни с кем не сражался. Гарь, кровища… А вот Кунрат шутки шутит. Все-таки ландскнехты – крутые ребята.
Лотар, взбешенный гибелью собак, выкрикивал какие-то приказы. Часть конников спешилась. Бойцы рассыпалась по укрытиям.
Первым залпом борт повозки раздробило в щепу, выбило мелкие камешки из отвесной скалы. Лошадь, пронзенная арбалетным болтом, билась в агонии. Не обращая внимания на град стрел, Ункс выполз из укрытия и прикончил несчастное животное.
Залпы следовали один за другим, с каждым разом все кучнее и прицельней. Отстреливаться стало опасно.
– Значит, мы в осаде, – проворчал Кунрат. – А нам это ни к чему. Надо подманить их поближе. Чтоб Нуткеру было удобнее. – Он показал на вершину утеса и вздохнул. – Как бы нам исхитриться, не знаю.
Стрельба прекратилась. Кунрат высунулся из-за борта повозки и завопил:
– Эй, красотки! Хорош там жопы прятать по кустам! Хотите помахаться – идите к нам. Не пожалеете!
В него полетел смертоносный град пуль и арбалетных стрел.
– Ага, им больше нравится осада, – заключил Кунрат. – Ну, в таком разе мы тут застрянем. На веки вечные! – хохотнул он, улегся на спину и поглядел на вершину утеса. – Что ж, помирать – так в живописном местечке.
