Гипноз, вообще говоря, одна из самых примитивных и самых
старых техник воздействия на сознание человека. Ее использовали еще в Древней
Греции в святилище бога-врачевателя Асклепия. Страждущий помещался в
специальное помещение подвального типа, где практиковал строжайшую диету, ел
какие-то травы (по всей видимости, психотропного действия), вел странные,
удивительно закрученные беседы со жрецами, которые навещали его время от
времени. В назначенный день подготовленному послушнику являлся сам Асклепий и
рассказывал, как и что нужно делать, чтобы справиться с недугом или проблемой.
Разумеется, «явившийся» Асклепий был лишь результатом древнегреческого гипноза,
т.е. был специфическим, подсознательно вмененным человеку сновидением.
Проблема же гипноза – а у него и с ним есть проблемы –
кроется в трех существенных закавыках. Во-первых, гипнотизер может обмануться
на предмет необходимой установки, т.е. проще говоря, может дать не ту
установку, которую нужно, что и немудрено, если учесть сложность нашей
психической организации. Во-вторых, новая, создаваемая гипнотизером установка
не меняет тех причин, которые вызвали проблему, заставившую пациента обратиться
за помощью. В-третьих (а это уже и вовсе звучит как приговор гипнозу), для
человека современной культуры такое «лекарство», как гипноз, не подходит. Это
понял еще старик Фрейд, который достаточно успешно практиковал гипноз, но потом
все-таки отказался от него по ряду весьма существенных соображений, а было это
ни много ни мало – уже сто лет назад!
А вот собаки с ума не сходят!
Теперь, чтобы понять всю эту механику, я расскажу о самом, может
быть, первом эксперименте, когда-либо проведенном на собаке (дело было в
середине XIX века). Этот опыт принадлежит не Ивану Петровичу, а Виктору
Васильевичу Пашутину (он, кстати сказать, тоже был профессором моей альма матер
– Военно-медицинской академии, в XIX веке – императорской). Когда я провожу со
своими пациентами психотерапевтические занятия и семинары, то часто спрашиваю
их, ссылаясь на этот эксперимент: «Вот представьте себе, что сажают собаку в
вентилируемый ящик, где все предусмотрено, чтобы никакие внешние раздражители
(ни звук, ни свет, ни запахи) внутрь его не попадали. Как будет вести себя в
нем собака?»
Девять из десяти опрошенных сразу находятся с ответом: «Да
она там с ума сойдет!», «Биться там будет, царапаться!», «Вылезти оттуда попытается!»,
«Завоет!» «Ну что ж, – отвечаю я, – теперь вы хорошо поймете, чем мы
отличаемся от животных. Собака в этом случае, обнюхавшись, просто ляжет и
заснет, а вот человек (такие эксперименты американцы ставили над людьми в 50-х
годах прошлого века) действительно сделает все, что вы только что
сказали, – станет биться, кричать, пытаться выбраться из своего саркофага,
а потом и точно – сойдет с ума».
Почему же собака в эксперименте профессора Пашутина
засыпала, а люди в экспериментах американских террористов от науки, напротив,
впадали в сильное возбуждение и сходили с ума? Ответ как раз в том различии
стимулов, о котором мы только что говорили. Поведение собаки определяется
действием исключительно внешних стимулов (есть, правда, у нее внутренние биологические
раздражители – голод, например, но это здесь не в счет), а вот человек
испытывает на себе влияние как внешних стимулов, так и «внутренних образов».
Поэтому собака, оказавшаяся в ситуации, когда ничто ее не беспокоит и не
раздражает, просто засыпает, а человек, напротив, начинает думать бог знает что
(например: «А не задохнусь я ли здесь?», «А не забудут ли меня в этом ящике?»,
«А с ума я тут не сойду?»). Конечно, сон слетает в этом случае мгновенно и
безоговорочно. Поэтому и младенец, не способный к разносторонней
интеллектуальной деятельности, спит «как младенец», а к взрослому «сон нейдет»,
а к богатому взрослому, если верить народной мудрости, – в особенности. То
есть чем больше и разностороннее наше с вами внутреннее бытие, чем больше у нас
забот и тревог, о которых мы вынуждены думать, тем больше у нас шансов лишиться
сна.
Странно ли в таком случае, что вопросами нарушения сна в
значительной части занимаются врачи-психотерапевты? Нет, не странно, поскольку
заснуть человек может только в том случае, если он перед этим поставит в
«конюшню» свои мысли. Сделать это, как оказывается, весьма непросто: человек
оказывается один на один с самим собой, пытается отойти ко сну, а мысли лезут
ему в голову, словно им там медом намазано. Кажется, что вот он лежит в своей
постели, отдыхает, а на самом деле он в этот момент ведет активный образ жизни:
то о том подумает, то об этом, то одно вспомнит, то другое. И каждая такая
мысль, каждое такое воспоминание вызывает в нем напряжение, тянет за собой
другие мысли и воспоминания, и все это вместе превращается в большой снежный
ком. О сне можно уже и не думать.
Что ж, теперь самое время рассказать о роли стресса в
развитии бессонницы!
На заметку
Тревога – это возбуждение, а сон – это торможение, так что
они друг другу «не пара». При этом тревога (внутреннее напряжение) возникает у
человека не потому, что на него действуют угрожающие жизни силы (в этом случае
возникает только кратковременный страх), а прежде всего из-за его собственных
мыслей. Именно мысль позволяет нам оторваться от действительности, поворошить
свое прошлое и заглянуть в будущее.
Отходя ко сну, человек часто думает о прожитом дне и о том,
каков будет день грядущий. Заповедь Царевны-лягушки «Утро вечера мудренее!», к
сожалению, не многими взята на вооружение. Но, думая с тревогой и напряжением о
прошлом, мы возбуждаем свой мозг, думая о будущем, мы тем более тревожимся и
мобилизуем интеллектуальные силы. Все это самым зловредным способом сказывается
на качестве нашего сна, увеличивает его «порожние» фазы и уменьшает фазы
глубокого сна.
Вот почему борьба за здоровый сон – это в первую очередь
борьба с тревогой и собственными мыслями, а вовсе не борьба с бессонницей.
Бессонница – это всегда следствие наших психических состояний, которые и нужно
менять таким образом, чтобы предотвратить ее развитие.
Нам бы покой снился… да сна нет!
Помните это знаменитое: «И вечный бой, покой нам только
снится…» Хорошая, но слишком оптимистичная, надо признать, фразочка. Нам бы
покой снился, наверное… только если б мы могли уснуть. Поскольку же с последним
из ночи в ночь возникают проблемы, то понятно, что и днем нам покоя нет, и
ночью нам его не видать, особенно во сне. И виной всему стресс… Конечно, любому
из нас хотелось бы думать, что наши нарушения сна – это некое физическое расстройство,
которое можно взять и как-нибудь по-быстренькому вылечить, однако подобные
надежды, как правило, тщетны и неоправданны. А потому если у нас и возникают
проблемы со сном, то львиная доля этих проблем лежит в плоскости сугубо
психологической.
Стресс – это возбуждение нервной системы, а возбуждение –
это процесс, противоположный торможению, т.е. мешающий сну. Чем вызвано это
возбуждение? Достаточно подробно это объяснено в книге «Как избавиться от
тревоги, депрессии и раздражительности», здесь же мы сосредоточимся лишь на
узловых моментах. Стресс может быть вызван, грубо говоря, тремя причинами:
