– Кацу
[69]! – ревет Хосокава.
То ли заявляет о победе, то ли выказывает уважение сёгуну.
– Кацу! – откликаются зрители.
Гости, съехавшиеся в Фукугахаму, занимают всю площадь. Впрочем, деревенская площадь невелика, а значит, и гостей не так уж много. Их нет лишь перед помостом – заслонять обзор сёгуну рискнул бы только безумец, и того быстро уволокли бы силой.
Первым атакует Омура. Самураи так быстро схватываются, взмахнув мечами, что мне не удается разобрать их действия. Клинки рассекают воздух, сталкиваются раз, другой – и скрещиваются намертво. Каждый из соперников давит, свирепо глядя в глаза другого. Оба боятся разорвать вынужденную связь, попасть в неудачное положение – так легко напороться на чужое лезвие. Наконец самураи отпрыгивают назад и снова изготавливаются к бою.
«Нельзя сражаться, если боишься убить врага, – на ум приходят слова моего двоюродного прадеда, Камбуна из длинной вереницы Камбунов, безумцев, к которым благоволили сёгуны. – Фуккацу, не фуккацу – схватке надо отдавать всего себя, без раздумий и колебаний. Страх перед убийством? Страх за свою собственную жизнь? Два страха как один?! Это плевок в кодекс самурая. Яма на пути воина.»
Здесь, в Фукугахаме, путь воина вымостили наилучшим образом. На нем нет ям. Нет страха перед убийством. Здесь бьются так, как это делали до сошествия будды Амиды. Притворяются, что ничего не знают о фуккацу.
Стыдно признаться, но меня охватывает ужас.
«Жаль, что он не смог приехать, – сказал сёгун, имея в виду сенсея Ясухиро. – Наше приглашение пропало втуне. Он разочаровал меня…»
Приглашение в Фукугахаму помимо нас с господином Сэки получили еще два жителя Акаямы: Ивамото Камбун и Ясухиро Кэзуо. Когда они получили это приглашение? Весной? Зимой? После истории с убийствами каонай – или до нее?!
Если это случилось до покушений на безликих…
Я полагал, что сенсей и Камбун убивают каонай острыми мечами, готовясь к поединку за право возглавлять школу. Сейчас мои выводы подверглись серьезному испытанию. Что, если школа ни при чем? Неужели Камбун и сенсей готовились к поединкам в Фукугахаме?!
Как нас приветствовала стража у ворот?
«Добро пожаловать в Страну Восходящего Солнца!»
4. «Считаете меня умалишенным?»
– Кацу!
Хосокава стоит на коленях. Меч его валяется на земле. Лицо Хосокавы белым-бело́, левой рукой он зажимает правое плечо. Между пальцев брызжет пульсирующий фонтанчик ярко-красного цвета. Кажется, у Хосокавы рассечена не только мышца, но и кровеносная жила. Усмехаясь, Омура смотрит, как его поверженный соперник пытается взяться за меч и не может. Трижды Хосокава тянется к рукояти и трижды стонет сквозь зубы, вновь хватаясь за плечо. Наконец он встает, из последних сил кланяется в сторону помоста, где сидит сёгун, и бредет прочь. Ноги его заплетаются: сказывается потеря крови.
Я вижу, как к Хосокаве подбегают двое. Помогают снять кимоно, суют подмышку туго скрученный валик ткани, сгибают пострадавшую руку в локте – и крепко приматывают к груди витыми шнурами. Подхватив несчастного, добровольные лекари тащат его на другой конец деревни – куда именно, я не знаю.
Сёгун взмахивает веером.
– Я Асакура Сингэн из Нагасаки! Прошу удостоить меня поединка!
– Я Гото Кейдзи из Овари! Прошу удостоить меня поединка!
Вскоре Асакуру уносят. После пары незначительных порезов он едва не лишился ноги. Победитель и сам стоит с трудом: вся его одежда в крови.
Втайне я восхищаюсь самураями, что бьются перед нами. Они сражаются так, словно фуккацу не существует, отдают поединку всего себя, при этом исхитряясь остаться в живых. Залитые кровью, причиняя увечья друг другу, они балансируют на краю пропасти, чудом сохраняют спасительное равновесие. Ужасная мысль приходит мне в голову: неужели нас, дознавателей Карпа-и-Дракона, пригласили именно по этой причине? Если кто-то сорвется с обрыва, если фуккацу все-таки произойдет – не мы ли должны будем оформить факт возрождения согласно установленным правилам, дабы будда Амида продолжал безмятежно улыбаться?!
Сёгун – поклонник давних традиций. Эпоха Воюющих Провинций – его идеал. Но можно быть уверенным, что новые традиции он соблюдает так же неукоснительно. Даже если желания сёгуна далеки от этого – у него что, есть выбор?!
– Кацу!
Новый взмах веера.
– Я Маэда Такато из Сакаи! Прошу удостоить меня поединка!
– Я Ивамото Камбун из Акаямы! Прошу удостоить меня поединка!
Мой родич держит меч обеими руками. Принимать какую-либо стойку он не собирается, клинок опущен вниз, словно огородная тяпка. Камбун стоит, следит, как Маэда Такато подбирается к нему. Ступни Маэды не отрываются от земли; кажется, самурай перемещается по скользкому, готовому подломиться льду. Меч Маэды подрагивает у левого плеча, словно древко флага-невидимки.
Маэда прыгает. Маэда рубит: раз, два.
Маэда промахивается.
Наверное, кто-то заметил, как мой родич переступил с ноги на ногу, повернувшись к Маэде сперва одним боком, затем другим. Зависть к зоркости неизвестного наблюдателя охватывает меня. Лично я подозреваю, что эти действия Камбуна – плод моего неуемного воображения. Может, все было так, может, иначе. Точно известно одно: Маэда промахивается.
Когда он наносит третий удар…
Нет, когда он еще только поднимает меч для удара…
Нет, когда он лишь собирается это сделать…
Камбун делает встряхивающее движение запястьями. Так стряхивают капли росы с кленовой ветки, прежде чем поставить ее в вазу. Кончик меча чиркает по рукам Маэды. Тяжелые капли, красные как листья клена осенью, срываются с них. Маэда вскрикивает от неожиданности, но оружия не бросает.
Мой родич пронзительно визжит.
Все, что происходит дальше, я уже видел. Считаете меня умалишенным? Это вы зря. Я это видел в доме сенсея Ясухиро, когда сенсей демонстрировал на Мигеру способ убийства безликого. Только в первом случае у Мигеру в руках была маска слуги дознавателя, завернутая в ткань, а Маэда Такато вооружен острым клинком.
…в один шаг хозяин дома преодолевает расстояние, отделявшее его от безликого, и наносит удар боевым мечом – фамильным клинком, доставшимся сенсею от предков…
В один шаг Ивамото Камбун преодолевает расстояние, отделявшее его от Маэды, и наносит удар боевым мечом.
…защищаясь, Мигеру вскидывает маску. Раздается глухой лязг. Каонай пятится в угол, прикрываясь маской, Ясухиро атакует…
Защищаясь, Маэда вскидывает меч. Раздается глухой лязг. Самурай пятится, прикрываясь клинком, Камбун атакует.
