– Ясухиро Кэзуо, – сёгун не слышит. Сёгун кричит на человека, которого здесь нет. Кричит так, словно рассчитывает, что его услышат. – О, Ясухиро! Мерзавец! Как же ты подвел меня, негодный!
Мне ясно, чем грозит сенсею его отсутствие в Фукугахаме. Боюсь, сёгун злопамятен. Праздник закончится… Нет, не так. Испорченный праздник закончится, наступят суровые будни. Для сенсея они будут суровей обычного.
– Если мне будет позволено, – вмешиваюсь я.
И умолкаю.
– Рэйден-сан?
Сёгун отворачивается от первого министра. Смотрит на меня:
– Говорите, я слушаю.
Я говорю.
– Я не ошибся в вас, Рэйден-сан, – сёгун смеется. Сёгун доволен. – Вы и впрямь золотая монета. Так унизить варвара? Лишь самый изощренный разум мог придумать такую проделку. Господин Фудзивара, вы слышите? Мы довольны дознавателем Рэйденом. Мы очень им довольны. Что вам нужно для вашей затеи, Рэйден-сан?
– Перерыв, ваша светлость. Небольшой перерыв.
Сёгун взмахивает веером. Шум стихает.
Веер хлопает меня по плечу:
– Я предоставляю вам полную свободу действий.
2. «Дарэмо Домо из Ицумо»
– Досточтимый Фирибу-доно!
Я низко поклонился.
– Я удостоен высокой чести передать вам подарок великого полководца, покорителя варваров, – сейчас это звучало насмешкой, но я решил не заострять внимания на опасных мелочах. – Это два прекрасных меча работы Канезуми, одного из лучших мастеров нашей страны.
Слова Мигеру еще звучали в моих ушах: «Из дерьма не выковать меч. Ваши кузнецы – мастера, им это удается.» Думаете, я сердился на слугу? Ошибаетесь. Обидные на первый взгляд слова оказались искренней похвалой.
Переводчик затарахтел на варварском наречии. Я был уверен, что на сей раз он не исказит ни словечка. Когда от точности перевода зависит твоя голова, вернее, живот, а вокруг умирают без фуккацу – знание чужих языков становится идеальным.
Мигеру я с собой не взял.
– Фирибу-доно, – переводчик обернулся ко мне, – благодарит его светлость за щедрый дар.
Я шагнул вперед и протянул варвару мечи, заранее уложенные на предплечья моих рук. Поклонившись в ответ, Фирибу-доно принял мечи как подобает: подставив свои предплечья между моими. Я думал, он что-нибудь сделает не так, но этот человек все делал правильно.
Малый меч варвар сунул за пояс, а большой аккуратно извлек из ножен. На клинке сверкнуло солнце, я на миг ослеп. Когда я проморгался, то обнаружил, что варвар любуется подарком. На лице Фирибу-доно читалось восхищение: подлинное или притворное, не знаю.
Я ждал. Ловушка была расставлена, он не мог пройти мимо.
– Чем Фирибу-доно, – произнес переводчик, выслушав варвара, – может отплатить его светлости за оказанную честь?
– Досточтимый Фирибу-доно хочет доставить удовольствие великому господину? Нет ничего проще. Если Фирибу-доно соблаговолит одолжить на краткий срок свой меч и кинжал, наш повелитель возрадуется. Заверяю, что оружие будет возвращено в целости и сохранности.
Пожилой варвар нахмурился. Он чуял подвох, но не понимал, в чем он состоит. Впрочем, как бы то ни было, отказаться он уже не мог.
– Фирибу-доно сделает это с радостью.
Я принял у ворона его меч и кинжал.
– Прошу уважаемого Фирибу-доно, – я говорю медленно, чтобы переводчик успевал за мной, – подняться на помост. Место подле сёгуна уже приготовлено для него. Это большая честь, больше, чем подарок.
Для ворона заранее припасли стул. Мне неизвестны обычаи варваров, но я предполагаю, что этому человеку будет трудно сидеть по-людски – на пятках, опустившись на колени.
* * *
– Я Дарэмо Домо из Ицумо!
Самураи хохочут: игра слов пришлась им по вкусу. Имя и место рождения нового бойца может значить как «Никто Никак из Никогда», так и «Всякий На-Самом-Деле из Всегда» – в зависимости от того, отрицает боец или спрашивает.
– Прошу удостоить меня поединка!
Густые брови Рикарду-доно сходятся на переносице: точь-в-точь как у его старшего товарища. Тонкости речи варвару недоступны, но смех его злит. Я очень на это рассчитывал и оказался прав. Что бы ни вышло из моей затеи, смех над варваром и злость варвара – два слоя целительной мази на уязвленном самолюбии сёгуна.
Похоже, Рикарду-доно понимает мой замысел. Лоб его разглаживается, а на губах возникает презрительная усмешка. Хорошо, соглашаюсь я. Это ненадолго.
Усмешка исчезает.
Гримаса недоумения коверкает черты варвара. Надменно вскинув подбородок, он следит, как противник занимает место напротив него. Темно-лиловое кимоно без гербов. Черная накидка с капюшоном. Из-под капюшона на Рикарду-доно смотрит маска лисы-оборотня: белая с алыми разводами. Зубы лисы обнажены в усмешке, словно лиса – вор, укравший эту усмешку у варвара. В руках лисы – меч и кинжал, одолженные у Фирибу-доно.
Рикарду-доно не боится. Он заинтригован, хоть и пытается это скрыть.
– Mucho sabe la zorra, – кричит молодой варвар, – pero más sabe el que la toma!
Переводчик тут как тут:
– Много знает лиса, но ловец знает больше!
Надо запомнить, отмечаю я. Пригодится.
3. «Берегись его, мальчик!»
Мне повезло: сёгун оказался страстным любителем театрального искусства. Всякий раз, покидая столицу, он брал с собой малую труппу любимых актеров, чтобы те развлекали господина в минуты отдыха. У актеров нашлась подходящая маска. За одеждой дело тоже не стало.
– Вы могли бы мне приказать, господин, – сказал Мигеру, выслушав меня. – К чему интересоваться, чего хочет презренный каонай и чего он не хочет?
– Это будет бой, Мигеру.
– Я понял, господин.
– Возможно, насмерть.
– И это я понял, господин.
– Поэтому я не приказываю, а спрашиваю твоего согласия.
– А вот теперь я вас не понимаю, господин.
За миг до того, как он продолжил, я догадался, что сейчас услышу. Гром и молния! Рэйден-сан, сёгун предоставил вам полную свободу действий. И что вы сделали? Выставили себя дураком. Нет, хуже, чем дураком!
– Допустим, я откажусь, – задумчиво произнес Мигеру. – Что тогда?
– Тогда я прикажу тебе! И ты подчинишься!
– Это я понял, господин. Это я понял с самого начала. Извините мою тупость, но я не понимаю другого. Зачем спрашивать согласия, если в случае отказа вы намерены приказать? Добиться своего силой?
Я охрип. Лишился голоса.
Сёгун уже одобрил мою идею. Одобрил? Он пришел от нее в восторг. «Побить варваров их же оружием? Это прекрасное решение, в духе полководцев нашего славного прошлого! Моя благодарность, Рэйден-сан, превзойдет самые смелые ваши ожидания.» Когда же я объяснил, что Мигеру в прошлой жизни, прежде чем потерять лицо, убивал, и не раз, а значит, он не скован ограничениями Чистой Земли, сёгун захлопал в ладоши. Как мальчишка, честное слово! Нельзя так думать о великом полководце, покорителе варваров, но над своими мыслями я не властен.
