Вплоть до пубертатного периода девочки воспринимаются как слабейшие, несмотря на то что как раз в пятом и шестом классах они обычно выше и сильнее своих сверстников. На уроках физкультуры это выражается в том, что лишь мальчикам доверяют вытаскивать и убирать спортивные снаряды. Подчас в связи с этим девочки чувствуют определенную дискриминацию. В одном из классов они решили, что сами будут делать эту работу, но, хотя девочки были сильнее, мальчики воспротивились такому положению вещей. Тем самым они хотели доказать свое мужское превосходство.
Подчинение с помощью речи, естественно, гораздо сложнее, чем описано выше. Между недостаточным напором и оглядкой часто стоит женское желание отказаться от влияния и от требований. «Что мы будем делать?», «Куда мы пойдем сегодня вечером?», «Какой фильм ты будешь смотреть по телевизору?», «Что мне приготовить?». Эти формулы настолько распространены, что до сегодняшнего дня я не нашла женщины, которая действительно бы от них отказалась.
Оглядка
Многие женщины высказываются неуверенно. Каждая их фраза построена так, чтобы можно было легко отступить в случае несогласия другой стороны. Излюбленное выражение – «может быть». «Может быть, вы принесете мне документы?..», «Может быть, нам поехать в бассейн?», «Может быть, у тебя есть сегодня время?..» Если удалить это выражение из подобных фраз, их смысл нисколько не изменится. Его единственная цель – ослабить высказывание так, чтобы оно не звучало как требование.
Похоже действует и слово «вообще-то». «Вообще-то, мне не хочется…», «Вообще-то, я как раз собиралась домой…», «Вообще-то, я уже договорилась…» Это слово становится «возвратным», потому что меняет смысл высказывания практически на противоположный. «Вообще-то, мне не хочется, но я себя преодолею…», «Вообще-то, я уже договорилась, но ты можешь отговорить…», «Вообще-то, я как раз хотела уйти домой, но я останусь». В итоге каждое предложение теперь выражает готовность подчинить себя, хотя вряд ли кто-то осознает эту подмену.
На своих терапевтических сеансах я, услышав слово «вообще-то», всегда переспрашиваю: «А если без “вообще-то”?» Эта маленькая игра, сыгранная с самим собой, уже может привести к изменениям в поведении.
«Возвратные» слова используются и в дискуссиях. Скажем, женщина хочет вынести на обсуждение свою идею и бывает оскорблена, если другие, недолго думая, отклоняют ее предложение. Она не осознает, что становится жертвой собственной сверхосторожности и использования «возвратных» слов. Когда женщина говорит «Я охотно хотела бы это взять, но могу положить обратно», ее партнер будет интерпретировать такое высказывание исключительно в свою пользу. Мы можем прийти к полному безумию, если всегда будем спрашивать: а что имелось в виду в этой фразе? Хотела ты чего-то или не хотела на самом деле? Или, что еще хуже, будем ожидать от окружающих способности разгадывать многозначность и неточность наших слов.
Протяженность речи
Женщины сдерживают себя и во временно́м отношении. Они дают понять, что их слова незначимы, а потому не требуют много времени. Распространено суждение, что женщины страшно болтливы и их любимое занятие – судачить за чашечкой кофе. Но если понаблюдать за женщинами на групповых сеансах, то можно увидеть, насколько их речи занимают меньше времени, чем высказывания мужчин.
Дебора Таннен приводит результаты исследования
[18] речевого поведения мужчин и женщин в смешанных группах. Результаты таковы: высказывания женщин длились от 3 до 10 секунд, мужчин – от 11 до 17 секунд. Иными словами, самые длинные выступления женщин были короче самых коротких речей мужчин. Женщинам надо бы как следует обрадоваться этим результатам, потому что они напрочь отвергают предрассудок о женской болтливости. И даже то, что время женских высказываний увеличивается в группах, где нет мужчин, бросает серьезную тень на эмансипацию.
Именно мужчины на моих семинарах подчас говорят не зная меры, именно их мне приходится прерывать, для того чтобы вернуться к главной теме. На занятиях по риторике я иногда даю задание произнести похвальную речь самому себе. Мужчинам это приносит явное удовольствие, и они дают себе возможность похвастаться. Женщины находят такое задание скорее неудобным, они гораздо охотнее поговорили бы о чем-то другом.
На групповой дискуссии в центре по отбору персонала один из участников неожиданно взял на себя роль ведущего, хотя другие (четыре женщины и один мужчина) были не согласны с тем, что именно этот мужчина стал ведущим, несмотря на явно бо́льшую компетентность женщин. Когда дискуссия подошла к концу, все пришли к выводу, что одна из них провела бы ее гораздо успешнее. Женщина сказала: «Если бы не этот мужчина, я взяла бы руководство на себя, но мне не хотелось ронять его авторитет, и поэтому я промолчала». На самом деле все было не так возвышенно, поскольку женщина, безусловно, боялась и открытого конфликта, и конфронтации, и, разумеется, поражения. Страх, как мы помним, защищает от возможности потерпеть неудачу. Тот, кто ему поддается, пассивен и не может сделать ошибок. Женский отказ от действий обоснован как стремлением к гармонии, так и боязнью открытого конфликта.
Игра в загадки
Эрика хочет в кино, однако спрашивает своего друга: «Ты хочешь пойти в пивную или лучше в кинотеатр?» Таким образом, он должен угадать ее желание. Нет, Эрика не ставит своей целью скрыть свое мнение. Она выражает его в такой форме, которая на самом деле означает: «Я охотно пошла бы в кино, но если тебе хочется чего-то другого, я при некоторых условиях могу согласиться. Я не буду сердиться, если мы пойдем туда, куда хочешь ты». В итоге это сообщение говорит о том, что Эрика подчинится желаниям своего друга, но если он не угадает, чего хочется ей, она будет разочарована.
Женщины часто высказываются именно так – неточно, многозначно, давая собеседнику возможность истолковывать свои слова по-разному. Они хотят, чтобы он разгадал, что они, собственно, имеют в виду или хотят выразить.
Между строк в подобных фразах спрятана неуверенность в своей правоте, что дает партнеру возможность без труда настоять на своем, иногда даже не замечая, чего же хочет женщина.
Становясь глупыми
Женщины склонны выставлять себя глупыми. Они призывают на помощь даже в тех случаях, когда сами без большого труда могли бы решить проблему. Но они повышают статус помощника и учителя, одновременно подчиняясь интеллекту других. Именно мужчины чаще всего выступают в качестве помощников – там, где требуется сила, и учителей – для объяснения политических, технических и экономических законов. Даже тогда, когда женщина обладает точно таким же объемом информации или может без труда ее получить, мужчина считает, что только он способен научить, например, обращаться с техникой. Те самые мужчины, которые якобы не в состоянии пользоваться стиральной машиной, всегда с важным видом берутся за ее ремонт.
