Несмотря на развитую систему Minitel, интернет рос во Франции примерно теми же темпами, что и в других странах
[141].
Ключ к ответу в том, что Minitel была закрытой системой, которой управляла огромная традиционная государственная корпорация PTT (Postes, Télégraphes et Téléphones). Она позволяла своим партнерам развивать услуги для системы, но эти партнеры также были крупными корпорациями – из сферы средств массовой информации, финансов или розничной торговли. Система имела внушительный список из 2000 поставщиков услуг в конце тысячелетия, но их число не росло
[142].
Интернет же был системой, открытой для любой инициативы кого угодно. Мало кто знает, что количество веб-сайтов росло гораздо быстрее, чем количество интернет-пользователей. В начале 1990-х один сайт приходился на 108 000 серферов, к нынешнему тысячелетию этот показатель сократился до 24, а в 2014 году упал почти до трех. Иными словами, число пользователей и количество владельцев сайтов – величины одного порядка. Аудитория интернета во многих смыслах обслуживает саму себя, создавая удивительный объем контента и услуг всех видов. Правда, на большинстве веб-сайтов бывает всего несколько посетителей в год, однако они вносят важный вклад в общую ценность сети для клиентов. Именно быстрый рост экосистемы интернета (заданный открытостью и децентрализацией технологии) сделал его бесконечно более конкурентоспособным, нежели закрытые и централизованные сети, такие как Minitel.
Скорость роста количества пользователей интернета и количества веб-сайтов, а также отношение пользователи/сайты.
Количество сайтов начало расти в опережающем темпе около 1993 г. (после появления коммерческих браузеров), это делало интернет все более ценным для пользователей
[143].
Интернет пришел с открытой средой, где любой мог делать практически всё, включая эксперименты с бизнес-моделями. До того, как начался всплеск проникновения онлайновых услуг на стороне клиента, произошел взрывной рост числа энтузиастов-провайдеров. Сначала у них было мало финансирования, но много идей. Кроме того, у них был постоянно растущий поток людей, приходящих в онлайн. Через этот снежный ком начал формироваться цифровой мир. Онлайновая часть операций оставалась бесплатной, офлайн стоил денег, поэтому для того, чтобы прийти к жизнеспособной бизнес-модели, нужно было придумать способ перевести все, что можно, в онлайн. Однако при всем расширении оцифрованной части мира она была всего лишь небольшой частью общей бизнес-вселенной. Такой была ситуация около 1995 года, когда возникли первые цифровые компании, определяющие нынешний деловой мир.
Промотаем пленку на 15 лет вперед, в 2010 год. После миллионов бизнес-экспериментов с показателем успеха менее 1 % система не просто расширилась в количественном выражении, но и значительно эволюционировала по качеству. Первые энтузиасты электронной коммерции использовали очень простые компьютеры, они не представляли собой серьезного рынка для крупных компьютерных компаний. Однако энтузиасты быстро поняли, что их способ ведения бизнеса дает больше, чем просто обмен товаров и услуг за деньги, он генерирует данные. Именно данные лежат в основе цифрового мира. Интернет-магазины и сайты социальных сетей записывают каждый аспект взаимодействия со своими клиентами. В эпоху традиционных ИТ-систем такое было невозможно; они, как правило, дублировали цифры из бухгалтерских книг.
Концепция данных во многом вывернула мир наизнанку, сделав большую часть ИТ-инвестиций 1980-х и даже 1990-х устаревшими. В офлайновом мире данные были в теории не менее ценными, но их было очень сложно получить. Кто купил конкретную бутылку газировки в киоске: девочка или мальчик? В какое именно время? Куда он(а) направлялся(лась)? Было ли куплено что-то еще? Было ли это частью обычной схемы покупок или что-то необычное? Маркетинговые аналитики компании вроде Coca Cola в прошлом столетии, вероятно, продали бы душу за точные ответы на эти вопросы, но довольствовались лишь очень приблизительными оценками.
Онлайн-продажи фиксировали данные автоматически. Это было интересно для любого бизнеса. В результате появилась аналитика больших данных, в которой машины оказывались всё более способными выявлять очень тонкие и неочевидные закономерности. Такой анализ позволил некоторым отраслям повысить эффективность настолько, что они стали предметом зависти других бизнесов. Было очевидно, что работа в цифровом мире приносит значимый рост. В итоге бизнес сегодня оказался по умолчанию цифровым. Конечно, есть обширные области, которые остаются в офлайне и по своей природе сопротивляются цифровизации. Но они теперь – лишь часть мира, который в целом является цифровым.
Наступает эпоха «киберфизических» систем, работающих в мире предметов, но управляемых цифровым интеллектуальным «движком». В эту эпоху почти каждый бизнес-процесс может быть оцифрован, вызов в том, чтобы подчинить эту технологию задаче создания ценности для клиентов. Здесь важно различать классы отраслей по их цифровому потенциалу.
1. Полностью цифровые отрасли
Сюда относятся отрасли, где продукты производятся из байтов, а не атомов, и нет никаких барьеров (например, государственного регулирования) в создании новых бизнес-моделей, которые будут приносить пользу клиентам. Эти отрасли наиболее подвержены цифровому разрушению. Чтобы выжить и конкурировать, компаниям необходимо переопределить ценность клиента и, соответственно, пересмотреть свои бизнес-модели.
