– Все в порядке, – подбадривает Рут безымянный молодой стрелок. – Они нам обязаны. Должны понимать…
В голосе его слышится страх.
Будь Рут на месте отчима – не взяла бы стрелка в охрану, даже окажись он самым быстрым отсюда до Миссури. Впрочем, парень прав. Займись от пожара на нефтепромысле травяной склон, и огонь быстро пошел бы к становищу индейцев. Идею обкопать склон подбросил Красавчик Дэйв. Стрелок поддержал Дэйва, не задумавшись ни на секунду. Выслушав обоих, отчим кивнул: одобряю! Рут не ждала от мужчин такого бесшабашного альтруизма. Еще больше она удивилась, обнаружив в своих руках лопату, одолженную у кого-то из нефтяников. Валясь с ног от усталости, утирая пот со лба, она с опозданием сообразила, что в альтруизме Пирса крылось процентов семьдесят, если не больше, деловой хватки.
Ринься пожар на индейцев, шошонам сразу стало бы не до переговоров.
Они нам обязаны, мысленно повторяет Рут. Это так. И это не помешает им снять с нас скальпы, возникни в темных индейских душах такое вполне объяснимое желание.
Сам Пирс в земляных работах участия не принимал. Остался в седле, что укладывалось в представления Рут об отчиме. Он даже привстал на стременах, глазея куда-то в сторону водовозки. В краткий миг передышки Рут проследила за его взглядом: Пирс смотрел на помощника шерифа, который подсел к Рут в «Белой лошади», а десятью годами ранее вынудил мисс Шиммер стреляться с ним под злополучной люстрой. Как бишь его? Джошуа Редман, да. Парень не нравился Рут ни сейчас, ни раньше, но Пирсу, кажется, он не понравился вдвойне. Все время, пока длилась борьба с огнем, он не отрывал тяжелого взгляда от мистера Редмана, будто в парне заключалась истинная причина возгорания нефтяного промысла, падения башни Вавилонской и распятия Христа. Причина такого внимания была тайной для Рут, но факт оставался фактом. Она даже почувствовала, как волоски на шее, под затылком, встают дыбом, словно у волчицы, затесавшейся между двух волков-конкурентов.
Пирс даже задержался на холме под дождем, целиком поглощен созерцанием мистера Редмана. Отряд выехал без него, отчим догнал спутников у реки. Когда конь Пирса поравнялся с лошадью Рут, раздраженная и промокшая мисс Шиммер собралась было спросить отчима, чем ему насолил злополучный помощник шерифа, но быстро передумала. Ее-то какое дело? Если не считать нынешний найм, все общие дела мисс Шиммер со вторым мужем ее матери закончились давным-давно, в тот день, когда Пирс разрешил ей вступить в право наследования.
Если Рут и была ему за это благодарна, то лишь самую малость.
3
Рут Шиммер по прозвищу Шеф
(четырнадцать лет назад)
– Сейчас все будет готово. Вам останется только подписать.
Нотариус макнул ручку со стальным пером в чернильницу.
Несколько дней назад за этим столом в кабинете сидел дядя Том и чистил револьверы. Сегодня здесь развернулась целая походная канцелярия: листы бумаги, чернильница с притертой стеклянной пробкой, пресс-папье, какие-то формуляры, стаканчик с письменными принадлежностями. Тоже своего рода стрельба, не правда ли?
Шансфайтерство? Возможно.
Раньше Рут улыбнулась бы, но в последнее время улыбка редко возвращалась на лицо мисс Шиммер. Это ничего не значило, кроме того, что мимические мышцы, брови, рот, ноздри, «гусиные лапки» в уголках глаз – лицо забывало, что значит улыбаться, и не хотело вспоминать.
Скорей бы все закончилось, подумала Рут.
– Вы несовершеннолетняя, мисс Шиммер, – перо с легким шелестом бежало по бумаге. Это не мешало нотариусу говорить спокойным, слегка надтреснутым голосом. – После смерти отца вашим опекуном согласно закону является ваша мать, а с недавних пор – мистер Пирс, ее второй муж. К счастью, мистер Пирс ответил на наш запрос положительно. В интересующем нас вопросе он, а также ваша почтенная матушка, дали письменное согласие, делегируя право подписи вашему дяде, присутствующему здесь Томасу Эллиоту Шиммеру…
Слова бежали водомеркой по глади пруда. Если за ними в мозгу и оставался след, то он сразу же исчезал, как не бывало. Речь нотариуса убаюкивала, навевала дремоту.
– Что это? – спросила Рут, кивком указав на бумаги.
Спросила, чтобы проснуться.
– Ваше наследство. В данный момент я ввожу вас в право наследования.
– Наследство?!
Сонливости как не бывало. Сердце пустилось в галоп.
– Ваш отец в моем присутствии составил завещание. Разумеется, права на имущество и банковские счета перешли к его вдове, вашей матери. Вы, как я уже говорил, несовершеннолетняя и претендовать на материальные ценности не можете. Но есть кое-что, что отец оставил лично вам. Оспорить этот факт нельзя, закон не позволяет.
– Папа оставил мне что-то?!
– Да.
– Что же?
– Собранный им «мешок искр». Я имею в виду, собранный им лично для себя, а не для компании. Согласно решению руководства компании, ваш отец, как успешный спарк-дилер, мог в счет жалованья резервировать для себя искры определенного характера
[14].
– Что это значит?!
– Ваш отец был синглом.
Рут захотелось убить нотариуса. Разорвать на части голыми руками.
– Какая у тебя искра? – вмешался дядя Том.
До этого момента он молча смотрел в окно.
– Какая? Я спрашиваю о характере.
– Я могу поднять тебе температуру тела, – Рут пожала плечами. Всем своим видом она демонстрировала, что считает дядин вопрос бессмыслицей: не к месту и не ко времени. – Тебе, тете Мэг, кому угодно.
– На сколько?
– На три-четыре сотых радуса. Пустое занятие, ты даже не заметишь.
– Откуда тебе известно про сотые градуса? Откуда тебе вообще известно про изменение температуры тела, если никто этого не замечает?
Рут еще раз пожала плечами:
– Знаю, и все. Чувствую.
– У вашего покойного отца, мисс Шиммер, – тихо произнес нотариус, – была точно такая же искра. Редкий случай, обычно характер искры не передается детям от родителей.
– Правда?
Сказанное внезапно привело Рут в восторг. Хоть что-то осталось ей от папы! Да, еще какое-то наследство, но это потускнело, сделалось не таким важным.
– Мистер Симпсон, – дядя Том мотнул головой в сторону нотариуса, – друг нашей семьи. Друг и доверенное лицо. Твой дед имел дела только с ним, ни с кем другим. Слушай мистера Симпсона, Рут, он тебе не солжет.
Нотариус помахал в воздухе исписанным листом бумаги, давая чернилам просохнуть.
– Обычно, – заметил он, – искры приобретаются оптом, без разделения на характеры. Для банкиров, промышленников, владельцев компаний это даже лучше. Удача вписана в общий порядок вещей, ей вредно быть узконаправленной. Но есть люди, которые скупают искры определенного характера. К примеру, так поступает семья Абрахама Зинника. Таких людей называют синглами. Это редкость в наше время. Дорогая, муторная и по большей части бесполезная редкость.
