Две исторические фигуры иллюстрируют охват и объединяющую силу ислама. Первый – мусульманин из Танжера Ибн Баттута, которого часто называют арабским Марко Поло. В 1325 г. в возрасте 21 года он отправился на хадж в Мекку. Для этого ему понадобился год. По пути он посетил Каир, Дамаск и Медину. Но после хаджа вернулся домой не сразу. Молодой человек отправился еще в одно путешествие. Это стало началом того, что в итоге вылилось в 73 тыс. миль, пройденных по большей части известного тогда мира. Он посетил Ирак, Персию, восточное побережье Африки, Турцию и Центральную Азию, а затем через Индийский океан отправился на юг Китая. Затем он вернулся в Северную Африку, а оттуда направился на юг Испании и в Мали. Это было удивительное путешествие в любом смысле. Но что особенно примечательно, так это то, что в большинстве случаев Ибн Баттута оставался в мусульманском мире, или в том, что мусульмане называют «дар ал-ислам» (буквально «обитель ислама»). Он служил судьей в Дели и на Мальдивах, по воле делийского султана был послом в Китае, а когда в 1346 г. посетил Суматру, обнаружил, что законотворцы этой страны были членами его собственной ханафитской правовой школы.
Вторая фигура – Чжэн Хэ, адмирал экстраординарной китайской флотилии, которая получила название «армада кораблей сокровищ». С 1405 по 1433 г. во главе армады он совершил семь официальных походов далеко вглубь Индийского океана, каждый из которых длился два года. Его флот из 300 кораблей, укомплектованных 27 тыс. моряков, был самым большим из когда-либо собранных, и он должен был остаться непревзойденным, по крайней мере еще 500 лет. Корабли Чжэн Хэ должны были продемонстрировать другим странам богатство, мощь и изощренность Китая. Задачей флотоводца было установить дипломатические и расширить торговые связи.
Корабли шли через «острова специй» Юго-Восточной Азии к побережью Индии и затем далеко на запад – к востоку Африки. По пути его корабли приобретали раритеты, торговали с местными правителями и собирали послов для возвращения их в Китай. Чжэн Хэ был послом Китая во внешнем мире, но самое удивительное – он был также мусульманином, что было особенно ценно для выполнения его миссии. Это открывало ему дорогу в порты, на рынки, во дворцы государств в Индийском океане. Правда, в конечном счете, его усилия ни к чему не привели. Несмотря на то что он смог продемонстрировать мощное присутствие Китая в Индийском океане, соперничество внутри китайского двора привело к роспуску флота – частично для урегулирования политических споров, частично для того, чтобы направить ресурсы на защиту империи от нападений с севера.
Если бы мировые сети торговли специями были в то время единой системой, связывающей отдаленные земли, то ислам устанавливал бы правила, по которым бы они действовали. Но хотя торговля в мусульманском мире процветала, сам ислам вытолкнул Европу из торговой системы Индийского океана. После того как Александрия в 641 г. пала под натиском мусульманских войск, специи больше не могли продаваться в Средиземноморье напрямую: Европа была превращена в коммерческое захолустье и отгорожена «мусульманским занавесом», который блокировал выход на Восток.
Вокруг «мусульманского занавеса»
В 1345 г. хан Золотой Орды Джанибек осадил порт Кафа на Крымском полуострове. На тот момент это был торговый центр генуэзских купцов, купивших город у Золотой Орды (самый западный фрагмент рухнувшей Монгольской империи) в 1266 г. Это был их основной форпост на Черном море. Но Джанибек не одобрял использование порта для работорговли и неоднократно пытался забрать его обратно. Один раз он уже почти преуспел в этом, однако его армия была поражена страшной чумой. По свидельству Габриэле де Мусси, итальянского нотариуса, войска Джанибека грузили зараженные трупы в катапульты и стреляли ими по городу. Защитники выбрасывали тела через стены Кафы в море, но чума все-таки завладела городом. «Вскоре, как и можно предположить, воздух испортился, отравились колодцы с водой, и болезнь распространялась в городе так быстро, что мало кто из жителей выжил, а у меня едва хватило сил, чтобы выбраться из него», – записал де Мусси. Некоторым генуэзцам удалось бежать, но когда они направились на запад, они привезли чуму на своих кораблях.
Чума, известная сегодня как «черная смерть», распространилась повсюду в Средиземноморском бассейне в течение 1347 г., в 1348-м она достигла Франции и Англии, а к 1349-му – Скандинавии. По некоторым оценкам, к 1353 г. от этой страшной болезни погибло от одной трети до половины населения Европы. «А чума поразила почти все морские побережья мира и убила большинство людей», – писал один византийский летописец. Точная биологическая природа средневековой чумы до сих пор горячо обсуждается, хотя принято считать, что это была бубонная чума, переносимая блохами на черных крысах. В то время она была известна как «мор»; термин «черная смерть» появился в XVI в. и окончательно вошел в обиход в XIX в. Никакое лечение не спасало от нее. Людей просто запирали в их домах, чтобы избежать распространения болезни. Медики от бессилия давали довольно странные советы для минимизации риска заражения. К примеру, тучным людям они предлагали не сидеть на солнце или предписывали бессмысленные диеты. Парижские врачи рекомендовали исключить из своего рациона маринованные и свежие овощи, воздержаться от употребления домашней птицы и поросят. Фрукты можно было употреблять только с вином, а оливковое масло, предупреждали они, – смертельно.
Наряду с длинным списком продуктов, которых следовало избегать, были продукты, которые, по мнению врачей, должны были защищать от чумы. Среди них – пряности с их экзотическими, квазимагическими ассоциациями, острыми ароматами и долгой историей медицинского использования. Французские врачи рекомендовали пить отвар, заправленный перцем, имбирем и гвоздикой. Поскольку считалось, что чума вызвана испорченным воздухом, населению предписывали жечь лес, опрыскивать свои дома розовой водой, готовить различные отвары из перца, лепестков роз и разных ароматических веществ. Джованни Боккаччо описал людей, которые «пересекали границу с цветами, или с душистыми травами, или со всевозможными специями, которые они часто прижимали к носу». Но это лишь помогало переносить запах умерших и умирающих, а также якобы очищать воздух. Один из ученых Оксфордского университета был уверен, что сочетание порошков корицы, алоэ, мирры, шафрана, булавы и гвоздики позволило ему выжить, даже когда все близкие заболели.
Но в качестве средства профилактики инфекции специи были, по сути, бесполезны. Вероятно, они были даже хуже, чем бесполезны, и отчасти виноваты в появлении и распространении чумы с того первого места, где она началась. Генуэзский порт Кафа был важнейшим пунктом торговой сети – это была западная конечная остановка Шелкового пути в Китай. Специи и другие товары из Индии, отправленные в Персидский залив, а затем перевезенные по суше до Кафы и других черноморских портов, обходили «мусульманский занавес». Таким образом, Кафа помогала избежать мусульманской монополии и стала мостом, соединяющим восточные товары с европейскими покупателями. Вечные соперники генуэзцев – венецианцы к тому времени уже вошли в союз с мусульманскими султанами, которые контролировали торговлю на Красном море, и действовали как их официальные европейские дистрибьюторы. Чума, которая, как представляется, началась в Центральной Азии, достигла Кафы по сухопутным торговым путям прежде, чем генуэзцы создали в Европе сеть торговли специями.
