На первый взгляд довольно удручающая ситуация. Но мой муж, который жил в Осло в течение пяти лет, говорит, что местное население совсем так не считает. Северяне искренне наслаждаются зимой. Они с нетерпением ждут начала лыжного сезона — ведь кататься на лыжах можно только зимой. Скандинавы сидят в открытых гидромассажных ваннах, наслаждаясь изысканностью контраста между очень теплым телом и очень холодным носом. Какой бы ни была погода, они выходят на улицу, дыша свежим воздухом, который, как известно, всегда поднимает настроение.
Есть поговорка, что плохой погоды не бывает, бывает только плохая одежда. В холода люди зажигают свечи, пьют горячие напитки. Зимние фестивали культивируют чувство веселья и солидарности. Красота зимы — в глазах смотрящего. Когда солнце не встает, несколько часов в день можно наблюдать нечто похожее на восход и закат — на снегу появляется невероятное, словно потустороннее свечение. Это, конечно, не красота июньских роз. Это другой вид красоты — она более суровая, более требовательная, но все равно красота. Потому что, глядя на это явление природы, мы получаем эстетическое удовольствие.
Посмотрите другими глазами
Чувство контраста — которое появляется в трудных жизненных периодах, — может стать точкой перехода от терпения к наслаждению. Некоторые люди настолько хорошо умеют находить плюсы в любой ситуации, что легко контролируют свою жизнь даже в непростые времена.
Это относится к Амалии Бун. Впервые я увидела ее в тренажерном зале отеля в Калифорнии. Я заметила, что ее мышцы казались больше, а тренировки — интенсивнее по сравнению с остальными в зале. Позже я узнала, что Амалия работает адвокатом, но кроме того является чемпионкой по бегу с препятствиями
. Как и Карнил, она встает до пяти утра, чтобы инвестировать в свое счастье. К тому времени, когда Амалия появляется на работе, она уже пробежала 20 километров. Интенсивность ее тренировок дает свои плоды — Амалия несколько раз побеждала в мировых соревнованиях. Она стала чемпионкой мира по спартанским гонкам в 2013 году и заняла первое место в нескольких ультрагонках — в дистанциях длиной 26,2 километра.
Амалия участвовала во многих экстремальных состязаниях, но она говорит, что самое трудное испытание было одним из первых. По ее словам, сильнейшую конкуренцию она наблюдала на чемпионате мира по 24-часовой гонке в 2011 году в Инглиштауне
[59]. Чемпионат проводили в середине декабря, и температура тогда была такой низкой, что участники поскальзывались на замерзающей грязи. Некоторые участки трассы проходили под проводами с напряжением.
Гонка была рассчитана на сутки, так что вдобавок ко всем сложностям трассы участники не могли спать. Я поговорила с другими бегунами, чтобы попытаться более полно представить происходившее. На маршруте стояли закрытые палатки, в которых можно было согреться, дежурили врачи. Но это не спасало участников от тяжелых испытаний. На старте было около тысячи «ветеранов», которые приехали на этот чемпионат, заняв высокие места в других гонках. К рассвету их осталось около дюжины.
Амалия была одной из них. Она прошла через эти муки и через все последующие соревнования, используя те два правила, о которых я писала ранее.
Во-первых, она разделила гонку на части. Вместо того чтобы думать «я пробежала уже 2 часа, нужно еще 22», она фокусировалась на том, чтобы двигаться от препятствия к препятствию. Амалия разделила гонку на отрезки в соответствии с расположением пунктов питания.
— Для меня это был лучший способ справиться с гонкой. При этом я коротала время и не перегружалась, — говорит Амалия.
Она постоянно повторяла себе одно и то же. Таким образом, время в гонке прошло так же, как если бы она считала до 20 во время преодоления самолетом зоны турбулентности или во время бега на беговой дорожке. В конце концов все закончилось.
Тем не менее Амалия не просто разделяла гонку на отрезки — как человек, хорошо умеющий переносить трудности, даже среди страданий она находила удовольствие.
— Один из лучших способов пережить это время — общаться с конкурентами. В гонках на длинные дистанции вы двигаетесь достаточно медленно для того, чтобы иметь возможность узнать других участников поближе, — говорит Амалия. — Некоторые из тех, с кем я познакомилась на гонках, стали моими лучшими друзьями, потому что у нас есть общий опыт и воспоминания.
Тот, кто бежал рядом с тобой по замерзшей грязи, попадает в особую категорию близости.
— Общая боль очень объединяет людей, — объясняет Амалия.
К счастью, сегодня масштабные бедствия случаются нечасто, но много раз в истории человечества люди вместе страдали от голода, холода и болезней. То, что общее страдание объединяет людей, а не обращает их друг против друга, вероятно, помогает человечеству выживать в трудные времена.
Амалия рассказала об еще одном приятном моменте:
— Восход солнца — самый славный момент в 24-часовых гонках.
В тот раз в Инглиштауне Амалия впервые бежала ночью. Она призналась, что «это был самый холодный день в ее жизни». Все болело — от пальцев рук до пальцев ног, но Амалия была благодарна боли, потому что она напоминала — тело все еще функционирует. Затем в этой наводящей ужас темноте над замерзшими грязными полями появились первые лучи солнца.
— Я никогда не была так счастлива при виде солнца, — признается Амалия.
Она выжила. Она сделала это. Рассвет не был чем-то из ряда вон выходящим для тех, кто ехал по местной дороге ранним воскресным утром. Но Амалия заслужила этот рассвет. И это превращало самое обыкновенное в нечто совершенно удивительное.
Дисциплина радости
Именно такие моменты заставляют нас переживать трудные времена. Благодать приходит в разных формах. Но иногда очень легко сдаться, прежде чем благодать придет. Лейла рассказывала мне:
— Помню, как во время одного из ночных разговоров с мужем я сквозь слезы сказала ему, что это не должно с нами происходить. Он ответил, что страдание — это часть нашей жизни, потому оно и происходит.
Однако после года лечения признание происходящего во многом освободило Лейлу. Она находила время для пения, сочинения песен, игры на гитаре и чаще бывала на природе.
— Единственная вещь, которой я теперь уделяю гораздо меньше внимания, это беспокойство о будущем, — признается Лейла. — Я думаю, что любой опыт страдания стоит того, чтобы позволить ему изменить себя.
Такое переосмысление отношения к происходящему случается в самых разных проблемных ситуациях. Например, когда во время неудачного первого свидания вы понимаете, что человек напротив наконец-то сказал что-то смешное. Это не гарантирует, что вы полюбите друг друга и поженитесь, но восстанавливает вашу веру в то, что процесс общения не будет невыносимым. Или когда вы в очередной раз задерживаетесь в офисе допоздна, потому что понимаете: хотя компания, в которой вы работаете, сейчас испытывает трудности, вы все равно восхищаетесь одним из своих коллег — и ищете способ продолжать работать вместе. Возможно, целью вашего присутствия в компании была возможность находиться рядом с этим человеком.
