Во многих отношениях мы напоминали семью. Я приглашал всех к себе домой на пиццу, и они наблюдали, как учится ползать и ходить мой сын. На мой тридцать третий день рождения они заказали торт и сделали мне сюрприз, подарив его в кофейне. Посетители столпились вокруг и стали подпевать бариста, которые пели Happy Birthday; я и смутился, и преисполнился благодарности за то, что, несмотря на всю занятость, мы все еще способны доставлять радость друг другу.
Мы открыли вторую кофейню всего через шесть месяцев после первой, в другом небоскребе, Башне доверия (Seattle Trust Tower) на углу Второй и Мэдисон. Задумавшись о третьем заведении, мы решили стать интернациональной компанией и выбрали место в Ванкувере, Канада, в терминале SeaBus; кофейня открылась в апреле 1987 года. Такой выбор может показаться нелогичным для компании, имеющей всего две точки. Но учитывая мое желание вырасти до 50 и сомнения инвесторов в моих способностях выйти за пределы Сиэтла, я должен был продемонстрировать выполнимость плана как можно быстрее и решительнее. Нужно было торопиться.
Мы понятия не имели о трудностях с обменными курсами, таможней, различиями в условиях труда. Никогда не задумывались о сложностях работы в другой стране, таких как необходимость в отдельном банковском счете, отдельных отчетах для канадского правительства, приспособленности нашей бухгалтерии к разнице в курсе валют – и все это для одной-единственной маленькой кофейни.
На север, открывать кофейню в Ванкувере и обучать персонал, поехал Дейв. Когда он берется за дело, можно быть спокойным, что все будет сделано не просто хорошо, а с дотошным вниманием к мелочам. Оставив в Сиэтле семью, он провел почти месяц в Канаде, в дешевой гостинице, только чтобы убедиться в том, что Il Giornale в Ванкувере станет зеркальным отражением кофейни в Columbia Center в отношении сервиса и обстановки.
Все три кофейни Il Giornale быстро снискали популярность. К середине 1987 года объем продаж в каждом заведении достиг $500 000 в год. Хотя мы все еще не получали прибыли, путь к достижению нашей амбициозной цели был начат, а воодушевление команды было на высоте. Посетители были в восторге. Мое видение становилось реальностью.
Если вам предоставляется шанс всей жизни, не теряйте времени
В марте 1987 года произошло событие, изменившее мою жизнь и судьбу Starbucks: Джерри Болдуин и Гордон Боукер решили продать кофейни в Сиэтле, завод по обжарке и бренд Starbucks и оставить себе только Peet’s и все, что было связано с ней. Гордон хотел продать свою долю, чтобы отдохнуть от кофейного бизнеса и сконцентрироваться на других своих предприятиях, а Джерри, разрывавшийся между Сиэтлом и Беркли, желал сосредоточиться на Peet’s.
Они держали свое намерение в тайне, но для тех, кто хорошо их знал, оно не стало неожиданностью. Я был в курсе некоторых проблем и напряжения, существовавшего между партнерами. Я понял, что должен купить Starbucks. Сама судьба, казалось, указывала на это. И снова: bashert.
В те дни Starbucks была гораздо больше нашей компании: 6 кофеен Starbucks к 3 Il Giornale. Годовой объем продаж Starbucks во много раз превышал наш. Это выглядело, как если бы удав проглотил слона, или, как выразился Дейв, «ребенок мужчине отец». Но, на мой взгляд, этот вариант был естественным и логичным: во-первых, Il Giornale вскоре понадобился бы собственный завод для обжарки, а во-вторых, продажа кофе в зернах, которой занималась Starbucks, и продажа напитков в Il Giornale прекрасно дополняли друг друга. Более того, я понимал и ценил то, что воплощала Starbucks.
Я как раз незадолго до этого исчерпал почти все ресурсы в поисках $1,25 млн. Теперь же нужно было найти около $4 млн для покупки активов Starbucks. Однако, какой пугающей ни казалась эта задача, я был уверен, что смогу. Прогресс, который сделала Il Giornale за столь короткий период, поразил тех, кто поддержал меня в самом начале, и я не сомневался, что некоторые захотят увеличить свою долю акций. Да и другие инвесторы, отказавшие нам ранее, наверняка на этот раз не станут упускать возможность, поскольку теперь речь идет о Starbucks. При условии, что все пойдет как надо, инвесторы не останутся в накладе.
Мы быстро все подсчитали. С недавних пор у меня работал Рон Лоуренс, имевший богатый опыт в ресторанном бизнесе, в чьи обязанности входили финансовый и бухгалтерский учет и разработка систем компьютеризации учета розничной торговли для компании.
– Рон, – сказал я, – нам нужен предварительный счет и полный пакет частного размещения для похода к инвесторам. Нужно раздобыть все финансовые документы на Starbucks. За неделю-две справишься?
Он был парень азартный, и мы взялись за дело, ломая голову, как бы собрать достаточно средств для покупки компании и к тому же получить какой-то капитал для расширения. После договора о кредитном лимите с местными банками мы подготовили проспект с предложением о покупке акций для распространения среди всех инвесторов Il Giornale и нескольких еще из тех, с кем мне удалось познакомиться в последнее время.
На совете директоров компании я разъяснил свой план. Картина не оставляла ни малейших сомнений в победе.
Что делать, если у вас пытаются отобрать добычу
В один прекрасный день все едва не пропало. Еще не заполучив Starbucks, я почти потерял ее.
Пока мы проворачивали сделку, стало известным, что один из моих инвесторов готовил свой план приобретения Starbucks. Его идея не предполагала равное распределение акций между акционерами Il Giornale, а обеспечивала ему и нескольким его друзьям большую, чем у других, долю. Этот человек хотел превратить меня из основателя и главного акционера в простого служащего, заставить управлять компанией от имени и по поручению нового совета директоров, которым бы он руководил. Я также считал, что это несправедливо по отношению к некоторым моим старым инвесторам, людям, доверившим свои деньги мне и Il Giornale.
Этот человек занимал лидирующее положение в деловой жизни Сиэтла и, наверное, уже заручился поддержкой ведущих бизнесменов. Я опасался, что мои влиятельные сторонники согласятся с его планом, не оставив мне выбора. Я отправился к Стиву Гринбургу, и мы вместе обратились к одному из его старших партнеров, Биллу Гейтсу, отцу-основателю Microsoft. Этот господин, ростом в шесть футов и семь дюймов, был в Сиэтле заметной фигурой. Мы подготовили новую стратегию и договорились о встрече с инвестором. Билл Гейтс согласился поддержать меня.
День нашей встречи – один из самых тяжелых и болезненных в моей жизни. Было неясно, чем все обернется, и на карте стояло все дело. Войдя в зал, я почувствовал себя Трусливым Львом, трясущимся от страха в ожидании встречи с великим волшебником Озом. Мой оппонент важно восседал во главе стола для переговоров, держа под контролем все помещение. Даже не дав мне высказаться, он стал поносить меня.
– Мы дали вам шанс, какой не каждый день выпадает людям, – как мне помнится, кричал он. – Мы вложили в вас средства, когда вы были ничем. Вы и сейчас ничто. Теперь у вас появилась возможность приобрести Starbucks. Но это наши деньги. Наш бизнес. Поэтому вот как мы собираемся сделать, с вами или без.
