Если присутствие в VR – это ощущение, что вы «действительно находитесь там», присутствие в AR – это восприятие виртуального контента, сочетающегося с физической средой, как будто контент «действительно здесь», в вашем физическом пространстве, и сливается с вашим окружением. Еще один способ рассуждать об этом – в терминах «реального времени». Медиа-теоретики Джей Дэвид Болтер и Ричард Грайзин пишут: «Логика сиюминутности диктует, что сама среда должна исчезнуть и представить нам дополненное содержание: окажетесь ли вы за рулем гоночного автомобиля или на вершине горы»
[112]. Болтер и Грайзин далее описывают это как «пользователь больше не будет задумываться о существовании дополненной среды» – вместо этого он будет чувствовать «непосредственную связь с содержанием этой среды».
Оставаясь на месте, вы можете виртуально прыгнуть или даже побежать, вы начинаете верить, что контент из дополненной реальности действительно здесь, что он гонится за вами, как, например, автобусной остановке с AR, созданной для рекламы Pepsi
[113] в Лондоне в 2014 году. Там на ничего не подозревающих пассажиров набрасывались виртуальные тигры, роботы и НЛО.
Чувство присутствия, вызывающее как эмоциональные, так и физические реакции в восприятии человека, не является чем-то присущим только новой технологии; такое уже случалось раньше – во времена зарождения кино. Известно, что в 1895 году во время 50-секундного фильма братьев Люмьер «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота» люди вскакивали со своих мест и убегали из зала, опасаясь, что в них врежется поезд, который появлялся на экране в таком ракурсе, как будто он едет прямо на зрителя. Один из основоположников кинематографа Жорж Мельес вспоминал: «Поезд мчался навстречу нам, как будто он собирался сойти с экрана и въехать прямо в зал»
[114], а французская газета Le courrier du centre (в своем выпуске от 14 июля 1896 года) сообщала, что «зрители инстинктивно вскакивали со своих мест в страхе, что их переедет стальной монстр». Кино в то время было совершенно новым явлением, как технология дополненной реальности сегодня. Мы верим, что с помощью AR, как это однажды случилось с поездом братьев Люмьер, наступит тот день, когда какой-нибудь виртуальный зомби или динозавр побежит прямо на нас, с той лишь разницей, что нам не обязательно будет идти для этого в кинотеатр – это будет происходить у нас дома, на работе или на улице.
Потеря уникальности
Том Ганнинг, изучающий кинематограф, описывает кино раннего периода как «аттракцион», в котором «машина, сменяющая фотографии, поражала людей самим этим процессом, а не темами и рассказами»
[115]. В следующем поколении AR основное внимание привлекает уже не сама технология, а ее содержание и создаваемый с ее помощью продукт. Когда я впервые познакомилась с AR в 2005 году, меня очень сильно поразил тот факт, что рядом со мной появляется виртуальная составляющая. Для меня это была чистая магия – ни с чем подобным я раньше не сталкивалась. Сама по себе проекция не была очень впечатляющей: это был просто статичный синий трехмерный куб, – но меня поразили те возможности, которые нес в себе этот виртуальный объект, и достигнутый уровень технологий. Логически я понимала, что куб на самом деле не существует, но тем не менее я его видела. Я задавалась вопросом, что еще можно сделать с этим кубом, кроме как просто показывать его, и как можно использовать эту технологию в повествовательных целях.
Чувство присутствия сильнее всего в первый раз, когда вы только столкнулись с AR или VR, но спустя время создаваемая иллюзия становится чем-то привычным и ощущение присутствия уменьшается. В книге «Виртуальное искусство: иллюзия погружения» (издана в 2004 году) теоретик и искусствовед Оливер Грау рассуждает на тему того, что на зрителей сначала низвергается поток новых, не изведанных ранее эмоций, но позже, после того, как «привыкание делает воздействие иллюзии слабее», новая среда уже не может «захватывать дух»
[116]. Грау пишет, что на этом этапе среда становится «устаревшей и публика уже не испытывает эффекта иллюзии», однако он отмечает, что именно на этом этапе «наблюдатели становятся восприимчивы к содержанию». Как это уже было с кино, дополненной реальности необходимо будет пройти путь от технологических открытий, завораживающих аудиторию, к созданию захватывающих историй, вызывающих интерес у пользователей. Изменения, происходящие в этот период, будут иметь очень большое значение в развитии AR, пишет Грау, т.к. при отсутствии эволюции есть риск утраты интереса к технологии.
Аура и контекстуализированное присутствие
Один из способов развития технологии и создания на ее базе действительно важных проектов – это обращение к контексту, в котором находится пользователь. «Аура» – это еще один термин, который связан с присутствием. Исследователи Блэр Макинтайр, Марибет Ганди и Джей Дэвид Болтер определяют ауру как сочетание «культурной и личной значимости объекта или места для пользователя или группы пользователей»
[117]. Они отмечают, что аура всегда личная, поскольку она является психологической рефлексией человека на объект или место, и это крайне важно понимать, потому что «для существования ауры необходимо, чтобы человек мог связать объект или место со своим собственным пониманием мира». Важность контекста в технологиях этапа «Проникновения» связана с необходимостью сочетать реальный мир (например, объект или место) и ваш личный контекст: воспоминания, истории, впечатления.
Как мне кажется, во второй волне развития AR, аура будет влиять на показатели присутствия, т.к. она будет больше адаптирована к индивидуальным особенностям пользователя, его предпочтениям и его личному контексту. Макинтайр с коллегами представили результат исследовательской работы в проекте BENOGO
[118], целью которого было изучить уникальные особенности реальных мест и создать еще более впечатляющие виртуальные образы. Что касается VR, то, по их мнению, исследованиям в этой области препятствует влияние внешних факторов реального мира, и лучший способ обеспечить ощущение присутствия в виртуальной реальности – это поместить пользователя в значимый контекст; свой способ они называют «контекстуализированное присутствие».
