В других культурах дети прикладываются гораздо чаще. Мировой рекорд, похоже, установлен в племени кунгов, бушменов из Калахари: их дети днем прикладываются раз по шесть в час, но всякий раз в среднем только на полторы минуты. Подобные исследования выглядят примерно так: антропологи наблюдают за детьми до двух лет и их матерями, записывая все, что те делают на протяжении пятнадцати минут. Оказалось, только в 25 % наблюдений ребенок все пятнадцать минут ни разу не прикладывался к груди. Все дети моложе трех лет непременно прикладываются и ночью. В других традиционных культурах Африки, Азии и Америки такого количества прикладываний не наблюдают, но все же их обычно заметно больше, чем в культуре западной.
Таким образом, можно сделать вывод, что для человеческих младенцев работают два варианта грудного вскармливания: немного прикладываний (около десяти в сутки), но при этом довольно длительных, или же много, но кратких. Добавим к этому и промежуточные варианты. Однако ни здесь, ни в пустыне Калахари не является нормой наличие большого количества очень длительных прикладываний, когда ребенок висит на груди. Это обычно признак неправильного захвата, о котором мы скоро поговорим.
Различия есть даже в пределах Европы. В одном международном исследовании взращивания младенцев ученые с удивлением выявили, что среднее число прикладываний в день для двухмесячных младенцев колеблется от 5,7 в Ростоке (Германия) до 8,5 в Опорто, для Мадрида это 6,5, а для Барселоны 7,2. Женщины из очень сходных между собой культур, кормят вроде бы все по требованию… Не может же быть, чтобы в одной стране младенцы требовали грудь чаще, чем в другой!
Ответ прост, хотя он и не радует. Получается, что кормления по требованию, о котором идет речь (как в этой книге, так и в любой современной книге о грудном вскармливании), в реальности не существует — по той простой причине, что младенцы не умеют говорить.
Если бы младенцы говорили, независимый наблюдатель мог бы утверждать: «Эта мать действительно кормит по требованию», или же: «Эта мать по требованию не кормит, потому что в 11.23 ее дочь сказала: „Мама, сисю“, и в 11.41 это повторила, но грудь ей дали только после третьей просьбы, в 11.57». Но так как младенцы не говорят, матери всякий раз приходится угадывать, грудь у нее попросили или что-то другое. В ответ на одинаковый плач одна мать тут же даст грудь, а другая взглянет на часы и скажет: «Так, он явно не голоден, я его полтора часа назад кормила; значит, зубки», — и выдаст ребенку резиновый грызунок. Двое малышей одинаково завертят головой и зашевелят губами в поисках груди, но одна мать тут же приложит ребенка, а другая ничего не заметит, потому что он лежал в кроватке, а она в этот момент смотрела в другую сторону. Двое младенцев скажут «агу», одна мать подумает: «О, уже проснулся!» — и даст ребенку грудь, другая же в умилении склонится над ним: «Какой умненький! Уже агукает!»
Многие женщины на Западе наслышаны, что чем старше ребенок, тем дольше он может «выдерживать интервалы между кормлениями». И ровно так все и происходит: матери уверены, что ребенок склонен «продержаться подольше», и все чаще игнорируют его требования или интерпретируют их как что-то другое (холодно, жарко, боль, колики, режущиеся зубы, скука… что угодно, только не желание быть приложенным к груди). В результате их дети сосут все реже, и в возрасте до года их легко удается отлучить совсем. Но если мать отвергает этот миф и действительно старается кормить по требованию, то требований меньше не становится. Вернее, их станет меньше, несомненно, но никак не в три месяца, а скорее года в полтора.
В нашем обществе идея десятиминутных кормлений раз в три часа укоренилась так прочно, что, наверное, каждая мать, как бы она ни относилась к грудному вскармливанию, хоть раз постаралась поспособствовать тому, чтобы ребенок чуть подольше «выдержал» от одного кормления до другого, или хоть раз постаралась настоять на том, чтобы ребенок, пососавший всего две минуты, снова взял грудь. Очень может быть, что если бы им дали такую возможность, дети прикладывались бы не по десять раз в день, а по 15, 20 или больше. Возможно, период, который я назвал финишной прямой, когда дети то и дело просят грудь, продолжается всего пару недель потому, что матери стараются его закончить, а ребенок замечает мамино беспокойство и тревогу — и сдается. Может быть, если бы мать охотно приняла такое его поведение, ребенок продолжал бы так себя вести месяцами или даже годами.
Не исключено, что разница между нами и бушменами не так и велика. Поскольку в племени кунгов обычно кормят грудью лет до четырех, антропологи считали количество прикладываний в основном не у новорожденных младенцев, а у детей двух-трех лет от роду. Может быть, новорожденные кунги сосут грудь не шесть раз в час, а заметно реже. Может быть, их матери так привыкли часто давать грудь ребенку двух, трех или четырех лет, что потом, родив следующего младенца, удивляются, как это тот настолько редко сосет, и старательно предлагают ему грудь почаще, в противоположность тому, как ведут себя матери у нас. Должно быть, пустынная жара тоже вносит свою лепту, и детям бушменов постоянно нужно пить по глоточку.
Наконец, не стоит забывать, что кормление по требованию включает в себя не только требования самого ребенка, но также и требования матери. Разумеется, нужды новорожденного — это абсолютный приоритет. Но постепенно, по мере роста ребенка, увеличивается возможность для матери устанавливать границы и решать, когда она готова давать грудь, а когда нет. Разумеется, жесткий режим неадекватен в любом возрасте, и всегда уместно, чтобы большинство кормлений происходило по инициативе ребенка. Но если иногда время кормлений сдвигается назад или вперед, никакой беды не случится.
Если трехмесячный ребенок просит грудь посреди улицы, можно выдать ее ему немедленно, но можно и отвлечь его ненадолго и покормить уже дома. Мать пятимесячного ребенка, которого кормят по режиму, не сможет пойти в кино на семичасовой сеанс, потому что в восемь предстоит очередное кормление. Если же мать кормит по требованию, то она просто накормит ребенка в шесть, предложит ему еще поесть в половине седьмого, оставит его с бабушкой и спокойно отправится наслаждаться фильмом. Если же без четверти восемь внук примется протестовать, бабушка постарается развлечь его по мере сил, а через полчаса уже вернется мама и даст ему грудь.
Таким образом (в противоположность тому, что часто представляют) кормление по требованию не порабощает мать, а освобождает ее. В большинстве случаев она может делать то, чего хочет ребенок, в результате малыш доволен и не плачет — ну и мама тоже довольна, и ей не хочется плакать вместе с ним. А время от времени она может поступить так, как хочет сама, и это тоже хорошо. В рабов нас превращает режим. Рабство — это необходимость так и эдак отвлекать плачущего младенца на протяжении пятнадцати минут или двух часов, потому что «еще не пора». Рабство — это будить крепко спящего ребенка, потому что «уже пора». Рабство — это объяснять парикмахеру: «Нет-нет, в 5.30 я никак не могу, нельзя ли в 6.30? Дело в том, что мне в 6.00 надо кормить ребенка…»
* * *
Konner M. Nursing frequency and birth spacing in!Kung hunter-gatherers. IPPF Med Bull 1978; 15: 1–3.
