В конце концов Хэндлер обошел совет и организовал комиссию, состоявшую из сторонних ученых-экспертов, которые в 1982 г. подготовили доклад под названием «Диета, питание и рак»
{904}. Мне довелось стать одним из 13 ученых, приглашенных в комиссию.
Как и следовало ожидать, Альф Харпер, Боб Олсон и их коллеги не были в восторге от того, что потеряли возможность контролировать подготовку такого значимого доклада. Они знали, что он сильно повлияет на общественное мнение о взаимосвязи питания и болезни. Больше всего они опасались того, что привычное питание будет поставлено под сомнение и, вероятно, даже названо возможной причиной рака.
Джеймс Тернер, председатель Совета по связям с потребителями Национальной академии наук, критически относился к совету и писал: «Мы можем лишь заключить, что в Совете [по пищевым продуктам и питанию] главенствующие позиции занимает группа сопротивляющихся переменам ученых, которые разделяют достаточно специфический взгляд на питание и возникновение болезни»
{905}.
После того как находящемуся под влиянием промышленного лобби совету было отказано в возможности контролировать подготовку многообещающего доклада по вопросам взаимосвязи питания и рака, ему необходимо было что-то предпринять, чтобы свести к минимуму негативные последствия, которые мог повлечь за собой отчет. Срочно была создана альтернативная группа – новый Комитет по информированию общества о вопросах питания. Кто же им руководил? Боб Олсон, Альфред Харпер и Том Джукс – ученый, чья деятельность на протяжении долгого времени была связана с промышленностью. Все эти люди занимали должности на университетских факультетах. Вначале я и не подозревал о целях этой группы, но к моменту нашего первого заседания, состоявшегося весной 1980 г., вдруг обнаружил, что из 11 членов комитета я единственный не связан с компаниями по производству продуктов питания и медикаментов, а также с союзами таких компаний.
Деятельность комитета оказалась насквозь фальшивой: его члены были заинтересованы в сохранении статус-кво. Их профессиональные сообщества и друзья – все были связаны с промышленностью. Они сами наслаждались типичным питанием и не хотели даже рассматривать вероятность того, что их взгляды ошибочны. Кроме того, некоторые из них получали от этого неплохую выгоду, включая компенсацию перелетов первым классом и комиссионные за консультационные услуги, оплачиваемые компаниями по производству животных продуктов. Хотя в этой деятельности не было ничего незаконного, возникал серьезный конфликт интересов, вследствие которого большинство членов комитета не стремились действовать на благо общества.
Такое положение дел напоминает ситуацию, развернувшуюся вокруг сигарет и здоровья. Когда впервые появились научные доказательства опасности сигарет, огромное количество профессионалов в области здравоохранения рьяно выступали в защиту курения. Например, Journal of the American Medical Association продолжал рекламировать табачные изделия, а множество врачей выступали в роли активных сторонников курения. В ряде случаев мотивацией ученых была вполне понятная осторожность. Однако нашлось и немало тех – особенно по мере того, как накапливались доказательства вреда табака, – кто руководствовался сугубо личными интересами и корыстью.
Итак, я стал членом комитета, который должен был оценивать качество информации в области питания и состоял из нескольких наиболее влиятельных ученых, продвигавших интересы промышленности. Я был среди них единственным, кого не привели в этот комитет приятели – представители промышленности, и находился там лишь благодаря распоряжению директора Совета по связям с общественностью при Федерации американских обществ экспериментальной биологии и медицины. На том этапе моей карьеры у меня еще не сформировалось мнение о пользе или вреде стандартной диеты. Все, чего я хотел, – организовать честные, открытые дебаты, и это немедленно противопоставило меня остальным членам комитета.
Первое заседание
С первого заседания Комитета по информированию общества о вопросах питания, состоявшегося в апреле 1980 г., я чувствовал себя цыпленком, забредшим в лисье логово, даром что я пришел туда полным надежд и открытым, хотя и наивным. В конце концов, многие ученые, включая меня самого, консультировались с компаниями, при этом сохраняли в работе объективность и как можно добросовестнее действовали в интересах здравоохранения.
Во время второй сессии первого заседания нашего комитета его председатель Том Джукс раздал всем проект пресс-релиза, написанного от руки им самим, который был посвящен миссии комитета. Помимо объявления о формировании нашего комитета пресс-релиз содержал примеры афер, касающихся питания, разоблачением которых мы и должны были заняться.
Я был изумлен, когда увидел в этом списке так называемых афер рекомендации Макговерна в области питания
{906}, предложенные в 1977 г. Разработанные в 1976 г., эти достаточно умеренные рекомендации предполагали сокращение употребления мяса и жиров с целью профилактики сердечно-сосудистых заболеваний. В пресс-релизе они были представлены не чем иным, как обычным шарлатанством наряду с имеющим дурную славу Laetrile и препаратами пангамовой кислоты. Рекомендации по изменению наших привычек в питании и увеличению употребления фруктов, овощей и цельных злаков объявлялись мошенничеством. Так комитет пытался продемонстрировать свое право быть арбитром высшей инстанции в области достоверной научной информации!
Думая о своем будущем в качестве члена этого нового комитета, я потрясенно наблюдал за разворачивающимися событиями. Хотя в то время у меня не было особых предпочтений в отношении какого-либо типа диеты, я знал, что рекомендации Совета по вопросам диеты, питания и рака при академии наук, членом которого я являлся, скорее всего, были бы схожи с рекомендациями Макговерна, только в их основе лежали бы исследования в области онкологических, а не сердечно-сосудистых заболеваний. Известные мне результаты научных исследований подтверждали умеренные рекомендации, предложенные комитетом под руководством Макговерна.
Рядом со мной на этом заседании сидел Альф Харпер, к которому я питал большое уважение еще с тех пор, когда общался с ним в Массачусетском технологическом институте, где он был профессором, специалистом в области питания. В начале заседания, когда написанный от руки проект пресс-релиза раздали членам комитета, я наклонился к Харперу и указал на то место, где рекомендации Макговерна упоминались среди других известных примеров мошенничества, и с сомнением прошептал: «Вы это видите?»
Харпер почувствовал мои тревогу и недоверие, поэтому быстро и громко заговорил во всеуслышание, покровительственным тоном: «В нашем обществе есть уважаемые люди, которые, возможно, не согласятся с этим списком. Вероятно, нам стоит отложить его публикацию». Началось неохотное обсуждение, и было решено воздержаться от публикации предлагаемого пресс-релиза.
