…фармацевтическая промышленность пользуется чрезвычайно мощной государственной поддержкой и огромными субсидиями. Большая часть первичных базовых исследований, результаты которых ложатся в основу разработки лекарств, финансируется Национальными институтами здравоохранения (приведена ссылка. – К. К.). Обычно фармацевтические компании вступают в процесс на более поздней стадии, когда становится понятно, что из результатов исследований можно извлечь практическую пользу. Эта отрасль промышленности также пользуется существенными налоговыми льготами. Налоговому вычету подлежат не только расходы компаний на НИОКР, но и их значительные маркетинговые расходы. Средняя налоговая ставка для крупнейших отраслей промышленности в США с 1993 по 1996 г. составляла 27,3 % от выручки. При этом сообщалось, что за тот же период ставка налогообложения для компаний фармацевтической отрасли составляла лишь 16,2 % (приведена ссылка. – К. К.). Что еще важнее, государство предоставляет фармацевтическим компаниям 17-летнюю монополию на новые лекарства, то есть патентную защиту. Как только лекарство запатентовано, никакая другая компания не имеет права его продавать, и фармацевтическая фирма может назначить на него любую цену, которую потребители в состоянии заплатить
{1105}.
Деньги, которые мы платим в виде налогов, используются для увеличения прибылей компаний фармацевтической отрасли. Кто-то, возможно, возразит, что это оправдывается пользой для общественного здоровья, но эти потоки денег, направленные на разработку новых лекарств, медицинских устройств и технологий и изучение генов, никогда не помогут излечить наши хронические заболевания. В значительной мере хронические болезни обусловлены бесконечно сложными процессами в нашем организме, запускаемыми под влиянием вредной пищи. Ни одно химическое вмешательство не даст тех же результатов, что питание полезной пищей. К тому же принимать отдельные питательные вещества в виде лекарств может быть очень опасно. Сам Национальный институт онкологии США утверждает: «Очевидно, что большая часть используемых нами в настоящее время методов лечения может до некоторой степени оказывать вредное воздействие»
{1106}. Употребление здоровой пищи, кроме того что оно безопасно, имеет и другие преимущества, в том числе значительную экономию затрат как на профилактику, так и на лечение болезней. Так почему же наше правительство игнорирует многочисленные научные исследования, подтверждающие положительное влияние правильного питания, в пользу по большей части безрезультатного, потенциально опасного лечения при помощи лекарств и медицинских устройств?
Личный опыт
Завершая разговор о государственной политике в области питания, расскажу короткую историю, которая очень многое говорит о государственных приоритетах. Одна из моих бывших аспиранток в Корнелльском университете, Антония Демас, проводила исследования для своей докторской диссертации в сфере образования. Она преподавала программу здорового питания
{1107} учащимся начальной школы, а затем добивалась, чтобы здоровую пищу включили в меню школьных обедов. Антония Демас выполняла эту работу в качестве добровольца в школах, где учились ее дети, на протяжении 17 лет, прежде чем начала писать докторскую диссертацию. Я консультировал ее по вопросам, связанным с питанием.
Министерство сельского хозяйства США курирует программу школьных обедов для 29,5 млн детей, опираясь в основном на запасы продуктов, закупка которых субсидируется государством. В рамках этой государственной программы в ее сегодняшнем виде используются по большей части животные продукты, более того, она требует, чтобы школы, участвующие в программе, были обеспечены коровьим молоком. На местном уровне это обычно означает, что употребление коровьего молока обязательно.
Инновационные исследования Демас, касающиеся меню школьных обедов, были весьма успешны: детям нравились ее методы обучения, и они с радостью ели на обед здоровую пищу. Затем дети убедили своих родителей есть здоровую пищу дома. Программа Демас завоевала национальные премии за «наиболее творческий подход в применении рекомендаций по питанию» и «выдающиеся успехи в области обучения вопросам питания». Она заинтересовала школы, которые пожелали включить ее более чем в 300 программ по разработке меню школьных обедов и поведенческой реабилитации, в том числе в таких отдаленных друг от друга районах, как Гавайи, Флорида, Индиана, Новая Англия, Калифорния и Нью-Мексико. В рамках этой деятельности Демас учредила некоммерческий фонд (Институт исследования продуктов питания в Трумансбурге, штат Нью-Йорк) и написала учебную программу («Еда – это основа»). Заметим, что столь успешная программа Демас полностью основана на растительных продуктах.
У меня была возможность съездить в Вашингтон и побеседовать с Эйлин Кеннеди, которая тогда возглавляла Центр разработки политики в области правильного питания и его продвижения при Министерстве сельского хозяйства США. Кеннеди была тесно связана как с программой школьных обедов, так и с Комитетом по разработке рекомендаций в области питания, причем впоследствии выяснилось, что она сотрудничала и с молочной промышленностью. Темой нашей беседы была инновационная программа школьных обедов Демас и вызванный ею общественный резонанс. В конце разговора я сказал: «Знаете, эта программа полностью основана на растительных продуктах». Кеннеди посмотрела на меня, погрозила пальцем, словно непослушному ребенку, и ответила: «Мы не можем этого допустить».
Вот еще более свежая история: после публикации в 2005 г. первого издания этой книги мне представилась возможность пообщаться со знакомыми политиками и чиновниками, которых заинтересовала моя работа. Пару раз во время визитов в Вашингтон я приглашал с собой коллегу, доктора Колдуэлла Эссельстина. Мы обсудили наши взгляды и книги с некоторыми высокопоставленными чиновниками, в частности из Министерства сельского хозяйства США. Должностные лица, ответственные за программы питания и здоровья, оказали нам теплый прием.
В то время я питал слабую надежду на продвижение нашего дела, мне казалось, что поддержка руководителей госпрограмм поможет эффективно информировать общественность. Но я ошибался. Из тех поездок ничего не вышло. К примеру, мы встретились с пятью из шести руководителей Министерства сельского хозяйства США. С двумя из них я уже был знаком, и они знали о моих интересах и работах тех лет, когда я был более покладистым. Хотя как профессионалы они безоговорочно признавали наши достижения, мне сразу стало ясно, что встреча с нами – простой визит вежливости. Эти чиновники не принимают участие в выборах, но они подчиняются руководству, которое в них участвует, – а сейчас всем известно, как выигрываются выборы, особенно если вспомнить решение Верховного суда по делу «Объединенных граждан»
[19], наделившее корпоративный сектор еще большей властью. Иными словами, выборные должностные лица и их подчиненные стали зависеть также и от корпоративных интересов.
