Во-первых, место работы. В конце XIX – начале ХХ века ученые заметили, что фермеры, моряки и другие люди, которые проводят большую часть времени на улице, болеют раком кожи гораздо чаще, чем городские жители. Один врач, работавший в шахтерском городке, сообщил, что за 25 лет он видел только два случая этого злокачественного заболевания среди добытчиков угля
[88]. Сегодня мы можем количественно оценить разницу в вероятности развития онкологии: если вы работаете на улице, риск заболеть раком кожи примерно на 300 % выше, чем у людей, трудящихся в помещении.
Во-вторых, одежда. Если вы не эксгибиционист, то, вероятно, носите одежду. Она поглощает часть ультрафиолетового излучения, поэтому рак кожи реже развивается на защищенных участках тела. Он гораздо реже появляется на ступнях, бедрах и ягодицах, чем на голове, ушах и носу.
В-третьих, цвет кожи. Рак кожи гораздо более распространен среди белых людей. Точные относительные риски рассчитать сложно, но по оценкам, риск его развития среди светлокожих людей на 1600–6300 % выше, чем у темнокожих. Почему? Дело в меланине. Это молекула, которую ваше тело производит и распределяет по всей коже. Она поглощает ультрафиолетовые фотоны, не давая им повредить ДНК. Таким образом, чем больше его в ваших эпидермисе и дерме, тем ниже риск мутаций и рака кожи. (Меланин также поглощает видимый свет, и это значит, что чем больше его в кожном покрове, тем темнее он выглядит. Однако темная кожа не делает человека неуязвимым для рака, и, к сожалению, из-за нее злокачественное заболевание иногда сложнее заметить. Даже если у вас темная кожа, вы должны сохранять бдительность.)
Чем больше мутаций происходит в клетке, тем выше вероятность, что она станет злокачественной, поэтому избыток солнца вреден.
Наконец, самое важное – солнцезащитный крем. Помните, в первой главе мы обсуждали рандомизированное контролируемое исследование обработанных пищевых продуктов? Мы собирались разделить несколько тысяч людей на две группы и отправить каждую на свой необитаемый остров. После этого мы бы кормили первую ультраобработанными, а вторую – необработанными пищевыми продуктами и следили за ними в течение 50 лет. Оказывается, Великобритания провела удивительно похожий эксперимент, чтобы проверить, вызывает ли солнце рак кожи. Правда, он был случайным и назывался «Австралия». В 1788–1868 годах Англия отправила в эту страну более 150 тысяч осужденных. Иными словами, британцы взяли группу генетически схожих людей (население их государства), разделили ее на две части (осужденные и… не осужденные) и поместили каждую группу на свой остров (Великобритания и Австралия). Поскольку Австралия находится гораздо ближе к экватору, чем Великобритания, и небо там не похоже на мокрое серое одеяло, сотканное из тумана и отчаяния, она получает гораздо больше ультрафиолетовых фотонов, чем Соединенное Королевство. Поскольку австралийцы были (и до сих пор остаются) в основном белокожими, у них недостаточно меланина, чтобы защитить себя от этих фотонов. Таким образом, среди них рак кожи гораздо более распространен, чем среди британцев. На сегодняшний день риск развития хотя бы одного вида этого злокачественного заболевания в течение жизни у австралийцев примерно на 660 % выше, чем у британцев
[89].
Мы могли бы потратить оставшуюся часть главы, рассматривая кирпичи Моста истины, соединяющего солнце и рак кожи (ситуация усложняется тем, что типов этого заболевания много), но давайте двигаться дальше.
Итак, вернемся к солнечным фотонам: растения используют их, чтобы делать еду, в то время как мы с их помощью производим витамин D. Однако слишком большое количество этих частиц может привести к ожогам и даже раку кожи.
Теперь мы мысленно возвращаемся к той части книги, где я рассказываю о многолетнем опыте человечества по обработке природных продуктов: от детоксикации растений и превращения их в пищу до ее сохранения и изготовления конфет из экскрементов. Этот опыт подготовил к тому, чтобы синтезировать наши знания о солнце и раке кожи, а также разработать идеальный потребительский продукт, который решит проблему, – солнцезащитный крем.
Эм… на самом деле все не совсем так…
* * *
Практически на каждой бутылочке солнцезащитного крема сказано, что он сокращает риск рака кожи, но на самом деле он был изобретен не с этой целью. Солнцезащитный крем гораздо старше нашего понимания этого заболевания. Люди обрабатывали природные продукты, чтобы получить средство от солнечных ожогов, тысячи лет назад. Например, древние греки и египтяне наносили на себя растительное масло, мирру и рисовые отруби, чтобы предотвратить появление загара.
Однако современные солнцезащитные кремы произошли от одного средства: Ambre Solaire, созданного Эженом Шуллером в 1935 году. В то время связь между солнцем и раком кожи не была хорошо изучена. В действительности этот крем был создан за девять лет до того, как кто-то понял, что ДНК несет генетическую информацию, и более чем за 40 лет до того, как мы узнали, что рак может быть вызван мутациями. Ambre Solaire был изобретен для предотвращения солнечных ожогов, а не рака кожи. В 2012 году правила Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов официально вступили в силу, позволив производителям заявлять, что солнцезащитные средства снижают риск возникновения рака кожи. Чтобы выяснить, почему это учреждение позволяет производителям делать такое заявление, давайте посмотрим на два самых распространенных активных компонента солнцезащитных средств, продаваемых в США: оксид цинка и оксибензон (также известный как бензофенон-3).
Солнцезащитный крем был создан не для того, чтобы сократить риск рака.
Возможно, вы читали, что оксид цинка – это физическая защита от солнца, а оксибензон – химическая. Первый отражает фотоны, как щит, а второй поглощает их так же, как телохранитель Уитни Хьюстон принимает пули в номинированном на «Оскар» одноименном фильме.
Признаться честно, все это более неправильно, чем Oreo в апельсиновом соке. На самом деле они работают гораздо более странным образом. Давайте посмотрим на оксибензон:
Чтобы вам было понятнее, в лужице солнцезащитного крема размером с монетку содержится около 700 000 000 000 000 000 000 молекул оксибензона, и если вы нанесете рекомендованное количество на кожу, то покроете каждый квадратный сантиметр своего обнаженного тела 54 600 000 000 000 000 000 000 молекулами.
Когда ультрафиолетовый фотон от Солнца сталкивается с молекулой этого вещества на вашей коже, он запускает сложную цепочку событий. Во-первых, он врезается в молекулу оксибензона, приводя ее в возбужденное состояние, и это значит, что у нее появляется избыток энергии. Молекула выглядит так же:
