Даже когда Стив повзрослел, стал более зрелым и попытался переключиться с бега на другие виды деятельности, такие как коучинг и писательство, ему потребовались годы, чтобы примириться со своим прошлым. Для того чтобы понять и принять, что его личность не определяется одним моментом успеха, ему пришлось целенаправленно переписать свою историю, убедив себя в том, что он может предложить миру разнообразные способности, таланты и навыки, а не только четыре стремительных круга на беговой дорожке. Как ни парадоксально, когда Стив приобрел известность в областях, не связанных со спортом, он заметил, что здесь применяется то же упрощенное понимание самоидентичности. Только теперь вместо бегуна его называли коучем, ученым или автором. То есть, каким бы ни был ярлык, стереотип оставался одним и тем же. В итоге Стив понял, что должен чувствовать себя комфортно с любым ярлыком, но при этом постоянно напоминать себе о многогранности своей личности, которую никто не сможет у него отобрать, как бы великим ни был его успех или ужасным поражение.
Только в 2017 году, через четырнадцать лет после того, как школьник Стив установил рекорд штата Техас в беге на одну милю, он смог полностью избавиться от склонности определять себя как бегуна-вундеркинда, впоследствии спортсмена-неудачника. В 2017 году другой юный бегун по имени Сэм Уорли побил рекорд Стива, который, к своему немалому удивлению, не испытал по этому поводу никакого сожаления. И возможно, еще более удивительно, что за исключением нескольких близких родственников и самых преданных фанатов легкой атлетики, никто даже не заметил, что его рекорд побит. В тот момент Стиву стало окончательно ясно, что он сам создал представление о себе как о неудачливом спортсмене, преувеличив ту степень, в которой этот факт интересовал окружающий мир. Конечно, некоторые люди, возможно, помнят Стива как отличного бегуна, или как спортсмена-вундеркинда, или как парня, пробежавшего милю за 4,01 минуты, но остальным он известен исключительно как коуч, а читателям этой книги как ее автор.
Самоидентичность – это своего рода внутренняя конструкция личности, возникающая вследствие того, что мы думаем о других и что они думают о нас. Мир всегда оценивает нас по стереотипам, и с этим ничего нельзя поделать. Что же до нашего собственного ощущения того, кто мы такие, тут контроль полностью в наших руках. История, рассказываемая себе о себе, в огромной мере определяет, кем мы становимся, и важно понимать, что она будет разворачиваться до самой смерти, постоянно меняясь вместе с подъемами и спадами в нашей жизни. Пусть и не без труда, но почти любой из нас способен выйти за рамки привычной самоидентификации и стать кем-то другим, новым.
Впрочем, удается это не всем. Поэтому, изучая тех, кому не повезло, мы еще больше узнаем об огромной важности внутренних нарративов.
Резюме
• То, как вы создаете свой нарратив, или историю, которую рассказываете о себе, имеет решающее значение для конструктивного ухода от страсти.
• Когда приходит время прощаться со своей страстью, не нужно отрицать или умалять тот факт, что она была значимой частью вашей жизни; вы должны это принять и в дальнейшем опираться на уроки и опыт прошлого независимо от того, чем займетесь в будущем.
• Вместо того чтобы быстро переходить к следующему интересному делу, сделайте перерыв, чтобы подумать о своей страсти и о том, как она повлияла на вашу жизнь.
• Хотя ваше любимое занятие или вид деятельности могут измениться, личностные качества, которые питали вашу страсть, останутся прежними. Используйте их в следующей главе своей жизни.
В какой-то момент каждый школьник сталкивается с проблемой: как вспомнить все те бесчисленные факты и цифры, которые он пытался затолкать себе в голову в последние нескольких месяцев учебы. Эх, вот бы вспомнить дату штурма союзниками берегов Нормандии, периодическую таблицу Менделеева или сюжет третьей главы «Повести о двух городах» Диккенса! Вечером за очередной порцией зубрежки подростки всего мира мечтают о фотографической памяти и способности выполнять поиск, подобно Google, в собственной голове. И нужно сказать, у некоторых это действительно получается.
Гипертимезия, или синдром сверхточной автобиографической памяти (HSAM – highly superior autobiographical memory), по сути, один из видов фотографической памяти. Люди с HSAM обладают сверхъестественной способностью в мельчайших деталях вспоминать пережитый в прошлом опыт. Хотите узнать, что произошло в третьем эпизоде шестого сезона сериала «Друзья»? Или счет бейсбольного матча Giants против Astros, сыгранного летом 1993 года? Или имена всех персонажей романа Джонатана Франзена «Безгрешность»
[140]? Если человек с HSAM каким-то образом участвовал в событии, то есть смотрел, читал, слушал и присутствовал, он вспомнит все с абсолютной точностью. Вот вам наглядный пример уникальной силы HSAM: одна женщина с такими способностями потеряла часть своего детского дневника. Спустя десятилетия она его слово в слово восстановила. Словом, точность воспоминаний при HSAM потрясающа.
Что ж, преимущества такой памяти очевидны – например, победы в конкурсах и викторинах. Ведь школьная система основана на механическом запоминании. И способность запоминать любую информацию с удивительной точностью – и замечать малейшие изменения – пригодится во многих профессиях. Но как насчет недостатков?
Возьмем, к примеру, весьма распространенный и, как правило, болезненный опыт разрыва романтических отношений. Когда это происходит, мы начинаем придумывать этому объяснение. Всего несколько дней назад мы восторгались этим мужчиной или женщиной – возможно, даже говорили друзьям и родным, что хотим связать с ними жизнь. И вот в одночасье они превращаются в презренных людей или, по крайней мере, в тех, с кем «лучше не иметь дела». Мы в мельчайших подробностях описываем их недостатки и перечисляем все причины, по которым они нам не подходят; оглядываясь назад, мы вспоминаем, как скверно они с нами обходились. Со временем мы можем даже попытаться удалить их из своей жизни: и фигурально (выбросив из головы), и буквально (удалив из друзей в Facebook и фотоальбомов). Иными словами, безболезненность ухода от неудавшихся отношений в значительной мере зависит от нашей способности переписать свою историю.
Недавно в одной радиопередаче This American Life Джилл Прайс, женщина с HSAM, рассказала о своем опыте потери любимых и расставания с ними
[141]. Она помнит каждый пережитый момент – фильмы, цветы и романтические ужины – так же ярко, как тогда, когда это происходило. Даже спустя годы после самих событий ее воспоминания настолько подробны, глубоки и захватывающи, что Джилл вновь и вновь переживает каждую мелочь. Эта женщина столкнулась с горькой реальностью: ей не удается обмануть себя. Она не может убедить себя в том, что бывший ей не подходил; не может преувеличить его плохие качества и удобно забыть о хороших. Джилл приходится иметь дело с неотредактированной версией реальности. У нее нет возможности изменить свою историю, отформатировать свой опыт так, чтобы продолжать жить.
