Ноа подтянул меня наверх, и мы повалились на землю с другой стороны от забора. Собака ворчала всего в нескольких сантиметрах от нас, но добраться до нас не могла.
Где-то позади зарычал мотор. Зажглись фары, ярко осветив вход на аэродром. С черепашьей скоростью машина приближалась. Собака скулила где-то в поле, потом принялась лаять.
– И что теперь? – спросил Ноа.
– Ш-ш-ш.
На четвереньках я поползла по аккуратно подстриженной траве лётного поля. Вход был справа от нас, а самолёты – с противоположной стороны. До крайнего дома в деревне оставалось около пятисот метров открытого пространства. Окно на втором этаже ободряюще сияло тёплым жёлтым светом. А дальше были ещё дома, огни, люди – я даже слышала голоса.
– Давай, Ноа, дома совсем рядом! – я с усилием встала.
Ноги словно превратились в кисель, ступни пылали огнём, я то и дело спотыкалась и чуть не падала. Шатаясь, мы шли по траве, как заводные игрушки, у которых вот-вот кончится завод.
– Нет! – закричал Ноа откуда-то слева.
Он ударил меня по руке и указал направо. Сквозь ворота аэродрома светили фары. Судя по тому, как высоко и близко друг к другу они находились, это был лендровер. Лучи света медленно ползли по лётному полю в нашу сторону.
Уютные огоньки деревенских окон были слишком далеко и не спешили приближаться, как ни старалась я переставлять натруженные ноги побыстрее.
– Мы не дойдём.
– Налево! – закричал Ноа. – Беги к самолётам! Вон там папин самолёт!
– Нужно найти телефон. Какой толк?… – пропыхтела я, но всё-таки повернула налево, к узкой бетонной полосе посреди лётного поля.
Ноа нёсся впереди.
– Куда ты? – крикнула я.
Тут нас обнаружили, и мотор лендровера взревел. Фары выхватили из темноты на дальней стороне лётного поля стайку самолётов.
– Красный! – заорал Ноа, меняя курс справа налево и обратно.
Я последовала за ним, машинально отметив, что Ноа совсем разум потерял – не сможем же мы просто так угнать самолёт. Но он нырнул под крыло одного из них и внезапно открыл его дверцу.
– Стой!
Мои босые ступни зашлёпали по бетону, пылая от каждого прикосновения. Из последних сил я рванула вперёд и дотянулась кончиками пальцев до крыла. Рядом, обдав меня жаром двигателя, затормозил лендровер, распахнулась дверца.
– Не уйдёшь! – Меня дёрнули за воротник футболки.
Это был Дейв. Я попыталась развернуться. Однажды я видела фильм, где полицейская побила другого офицера. Моё замёрзшее тело неуклюже попыталось повторить её действия: я ткнула локтем назад, угодив Дейву под подбородок, другим локтем пихнула его под рёбра, а потом изо всех сил ударила коленом.
– Извини, Дейв.
Скорчившись, он отшатнулся. Я ухватилась за крыло самолёта и подтянулась. Над головой расцвёл зелёный фейерверк, отвлекая меня на секунду, и Дейв схватил меня за рукав.
– Вив! – заорал Ноа из самолёта.
Внезапно завёлся двигатель самолёта, загорелись огни, даже воздух завибрировал.
Я вырвалась из хватки Дейва, бросилась в самолёт и захлопнула за собой дверцу.
– Пристегнись.
– Что будем делать? – заорала я, перекрикивая гул двигателя. Сражаясь с ремнями, я разглядывала салон: сиденья, обитые коричневым твидом, множество циферблатов, тусклые лампочки – прямо как в старинном автомобиле.
– Поднимемся в воздух! – заорал Ноа в ответ.
– Что? – я огляделась. Впереди было два сиденья, а сзади, в хвосте, полно коробок. – Я думала, мы на нём поедем как на машине.
Ноа покачал головой, и мы резко дёрнулись вперёд.
Внезапно Дейв прижался лицом к боковому стеклу.
– А-а! – завизжала я, потом откинула оконную задвижку и высунула руку наружу. – Сам виноват, – я ткнула пальцем ему в глаз.
– Ой! – он отшатнулся.
– Давай! – крикнула я Ноа, и самолёт устремился вперёд, работая воздушным винтом и подпрыгивая по бетонной полосе. Справа подбежал кто-то ещё. Крис?
Прямо по курсу взорвался розово-фиолетовый фейерверк. Мы всё быстрее неслись по взлётной полосе, и силуэты сзади становились всё меньше.
Глава 19
– Ты правда умеешь управлять этой штукой? – крикнула я.
– Да, – помедлив, ответил Ноа. – Нет… То есть да. Я тысячу раз это делал. Ну, вроде того.
Я вспомнила игры у него на компьютере.
– Лётные симуляторы, – догадалась я.
Он кивнул и постучал по одному из циферблатов:
– Горизонт.
Затем щёлкнул ещё по нескольким:
– Крен, тангаж, рыскание – и всё такое.
Меня охватил новый страх – я оказалась во власти сумасшедшего. Человека, который думает, что компьютерная игра – то же самое, что реальная жизнь. Что управлять самолётом – то же самое, что управлять компьютером. А-а-а!
– Если не умеешь – не делай этого, – взмолилась я. – Убьёшь нас обоих. В авиакатастрофах не выживают. Прекрати, Ноа! Пожалуйста!
Но он, полностью игнорируя меня, наклонялся вперёд, стучал по циферблатам, дёргал за рукоятки, переключал тумблеры и смотрел вперёд.
– Мы летали во Францию на пикники – на денёк, втроём. Раньше, когда с папой было веселее.
– Перестань, Ноа. Не надо…
– Они оба были счастливы, мы все были счастливы, папа разводил на пляже костёр из плáвника с помощью старой бензиновой зажигалки.
– ПРЕКРАТИ!
– Нет, Вив. Доверься мне. Как раньше, когда мы были маленькими и ты ездила у меня на багажнике велосипеда.
Он не смотрел на меня, и я не сказала, что была напугана до смерти много лет назад, когда велосипед, которым он рулил, упал в реку. Что это было только один раз. Что после этого мы перестали ладить, а моей лучшей подругой стала Дейзи. Что я пришла домой в слезах и поклялась себе никогда не терять контроль и всегда быть хозяйкой ситуации. Что эту клятву я ни разу не нарушала. И вот я снова доверила Ноа свою жизнь. Наверно, я такая же чокнутая, как и он.
Фары самолёта освещали взлётную полосу.
– Может, мы сможем повернуть и выехать на дорогу.
– Крылья, – ответил Ноа. – Крылья.
Я поняла, что он хочет сказать:
– Можно добраться до конца взлётной полосы, выскочить из самолёта и убежать.
Вдруг я увидела, что зажглась ещё пара фар.
– Справа лендровер, – сказала я.
– Окей, – ответил Ноа. – Погоди, сейчас…
Я услышала, как взревел двигатель. Ноа толкнул штурвал, самолёт задрожал и… взмыл в воздух! Лендровер как раз выехал на взлётную полосу, чтобы перерезать нам путь, и мы пронеслись над самой его крышей.
