На границе реальности и тревожных фантазий
В этом смысле тревожных людей можно назвать очень ответственными и добросовестными. Даже чересчур. Именно «чересчур» оказывается тем негативным фактором, который парализует способность рационально оценивать риски. Несмотря на то что любое наше действие в той или иной степени содержит элементы риска, а также на то, что все тревожные мысли практически всегда остаются лишь мыслями, тревожному человеку редко что представляется полностью безопасным. В конце концов, он может прийти к выводу, что только благодаря тревоге чудом уворачивается от несущихся на него с дикой скоростью катастроф, ведь тревога позволяет быть начеку! Но стоит ли это хлипкое «начеку» тысяч катастроф, ежедневно случающихся в мыслях? На самом ли деле негативные события не происходят, лишь когда он тревожится? А если происходят, следовательно, он не вполне качественно тревожился? В итоге тревожные люди часто находятся на границе реальности и катастрофических фантазий, в то время как реальность — на их стороне, в отличие от многообещающих катастрофических домыслов, практически никогда не выполняющих свои обещания.
Сам себе диагност
Итак, тревожные люди склонны переоценивать риски, сигналы опасности начинают мерещиться им буквально повсюду. И как в известной поговорке «Кто о чем, а вшивый о бане», человек начинает искать объяснение своих недугов на интернет-форумах, где в основном собираются любители пожаловаться на нелегкую судьбу. Тут наш герой узнает, что симптоматика вегетососудистой дистонии не лечится, панические атаки — психическое заболевание, и он останется «инвалидом» навсегда. При этом ему, естественно, не приходит в голову мысль, что люди, успешно избавившиеся от аналогичных проблем, не посещают такие сообщества. Однако, часто заходя на разные форумы, тревожный человек становится себе если не врачом, то фельдшером, и уже знает семьдесят два диагноза, половину из которых давно поставил себе сам. И самое интересное, что все сходится! По крайней мере, он явственно ощущает, как перегруженные и раскаченные стрессами надпочечники почти сползли в малый таз, а сердце болтается на тоненькой нитке.
Диагноз рождает болезнь
Таким образом, подробно изучив пугающую информацию, человек начинает бояться того, чего у него нет, никогда не было и не будет, понимая, что его симптомы невозможно отличить от инсульта и инфаркта и что почти каждую секунду ему угрожает смертельная опасность. Это один из вариантов той распространенной ситуации, когда диагноз рождает болезнь. Действительно, находясь в состоянии повышенной тревоги, человек крайне восприимчив к любой нелепой информации, которая посредством богатого воображения раздувается до масштабов мировой катастрофы, по сравнению с которой фильм «Послезавтра» выглядит легкой комедией.
Невыгодная неуверенность
Та же обеспокоенность тревожного человека своим сердцем связана не с результатами электрокардиограммы и не с заключением кардиолога, а с собственными фантазиями, которые подсказывают ему, что сердце одно и на всякий случай лучше сомневаться в его здоровье: «Знаем мы таких уверенных весельчаков! Большинство из них давно рассказывают анекдоты об апостолах Петре и Павле непосредственно им самим!» Поэтому многие тревожно-мнительные люди, пройдя суточное холтеровское мониторирование, по результатам которого не находится ничего критичного, говорят врачу: «На холтере все отлично только потому, что я не успел как следует потревожиться за эти сутки! В это время у меня не было никаких перебоев в сердце!» На что врач отвечает: «Не выдумывайте! Если бы что-то было, холтер бы это показал». Однако, как сказал классик, не следует ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача. К тому же человек может думать: «Лучше бы у меня что-то нашли! Тогда бы я починился, и все было бы отлично!» Поэтому через некоторое время тревожный человек снова надевает холтер, во время ношения которого у него наконец случаются долгожданные экстрасистолии, которые замечают врачи. На что человек заявляет: «Я же вам говорил, а вы меня не слушали! Я-то лучше знаю свой организм!»
Интересные фантазии
Но почему тогда врачи не упали в обморок, не собрали консилиум и не рекомендовали гулять только вокруг реанимации? Для тревожного человека ответ прост: «Разве в местной поликлинике могут быть хорошие специалисты? Понаберут по объявлению лохов чилийских! То ли дело — в Швейцарии! Тамошние суперкардиологи мигом нашли бы скрытые беспорядки! А что наши врачи? Не заметят инфаркта и бровью не поведут! И холтер у них наверняка барахлит». Действительно, болезнь на время суточного мониторирования куда-то спряталась. Наверное, она сказала: «Что? Холтер? Ладно, подожду, пока ты его снимешь!» Именно такими иррациональными мыслями тревожный человек может дискредитировать результаты инструментальных методов обследования, доказывающих, что он здоров. Но что интереснее — скучный холтер или красочные тревожные фантазии о том, как, хватаясь за сердце, человек падает на жесткий асфальт, будто в замедленной съемке? Конечно, фантазии интереснее!
Презумпция виновности
Но почему человек так думает? Потому что холтер не гарантирует, что с ним ничего не случится. А мозг говорит: «Есть ли у тебя гарантийный талон? Нет? Это подстава!» И врачи наплели что-то невнятное про соответствие изменений возрастной норме. Если обычный человек думает: «Сто раз не убивало, значит, не убьет и в сто первый», — тревожный размышляет иначе: «За сто раз сердце истончилось, и сто первый, вероятно, станет критичным!» Можно сказать, что тревожные люди «исповедуют» презумпцию виновности: пока врачи не докажут, что организм абсолютно здоров, верна смертельная болезнь. Однако в трезвом уме и светлой памяти ни один врач не выскажет ничего подобного. Пользуясь презумпцией виновности, человек будет сам создавать тревогу, которая не является профилактикой инфарктов. Поэтому сама по себе тахикардия не страдание. Страдание вызывается тем, как человек относится к тахикардии и другим симптомам, как он их трактует и оценивает, какие у него ожидания и предсказания. Только сам человек выбирает, молиться ему на свои симптомы до конца дней или работать с тревожным мышлением.
Богатые не выздоравливают, а бедные не болеют
Лучшее, что человек может сделать при постановке любых диагнозов и после результатов любых обследований, — это спросить врача, есть ли у него что-либо, угрожающее жизни, и опираться на реальность — собственный опыт, в котором такие состояния и ощущения уже были, но не убивали; объективные методы обследования, которые не нашли опасной патологии; мнения специалистов, которые не рекомендовали ложиться в реанимацию и срочно оперироваться, а, напротив, заверили в нормальности таких состояний. Однако сегодняшнему медицинскому бизнесу порой выгодно, чтобы человек обследовался и болел чаще, пусть и несуществующими заболеваниями, к числу которых относится пресловутая вегетососудистая дистония. Поэтому, как говорится в одной шутке, не надо париться из-за несерьезных вещей, а если присмотреться, большинство вещей несерьезные. Еще Винни-Пух говорил, что все на свете — фигня, кроме пчел. И добавлял, что пчелы, в сущности, тоже фигня.
Феномен «доброй» медицины
