Онлайн книга «Милый Ханс, дорогой Пётр»
|
– Ты про дружка еще одного спрашивала? Про третьего? А вот это он и есть, на коне, хочешь верь, а хочешь – нет. Только вошли в дом, чемоданы еще не внесли, Лариса даже и осмотреться как следует не успела, а со двора уже доносилось ржание, и вот он ворвался, влетел за ними следом, всадник этот, хорошо хоть не на коне, пеший… Скинул на пороге свою бурку, оставшись в казачьем мундире, и, прищелкнув каблуками, встал перед Ларисой на колено: – С прибытием, Лариса Алексеевна! Он держал ее руки, не очень привычные к поцелуям, в своих, не отпускал, серьезный и строгий. Кикоть с Валерием со смеху покатывались, наблюдая спектакль. Оробевшая Лариса тоже заулыбалась, даже всхлипнула растроганно… – Только с каких таких пор казаки в черкесских бурках разъезжают? – спросил въедливый тесть. – Если ты Казбек, так не казак, а если казак, то ты, малый, точно дурак! – Только старые пердуны вахмистрам не указ! – отозвался холодно всадник и, не выходя из роли, схватился за рукоять плети. – Только ус у вас отклеился, ваше благородие, – заметил между прочим Валерий. Гость замер ошарашенно, потрогал топорщившийся неловко ус… Да, срезал его Валерий в высокой точке парения!.. На лице всадника была боль, он улыбнулся беспомощно: – Ё-моё, все на одного навалились, прямо куча-мала! Он содрал усы, снял с головы папаху, и Лариса радостно всплеснула руками: – Так я вас тоже знаю, вы к нам телевизор приходили ремонтировать! Приходили? – Телевизор “Темп”, трубку я вам менял, – не отрицал всадник. – А вот и нет, ошибочка! Телевизор “Рубин”! – У нас тогда еще “Темп” был, – подтвердил тесть. – Приходил, помню, мастер-ломастер. Всадника звали Андрей Подобед. Какая разница, кем он был раньше… И кем они были, его друзья, Кикоть с Валерием. Жили они теперь, видно, по иным законам, среди которых закон дружбы был едва не главным. И, забыв о спектакле, всадник шагнул к друзьям: – А чего это мы не здороваемся, я не понял? И Кикоть уже раскрыл навстречу ему объятия: – Ну, иди, иди сюда, твое благородие! Куда запропастился? – Да здесь я, Фидель, вот он я, куда денусь! С Валерием, правда, заминка вышла. Без охоты он к гостю приблизился, вроде поневоле, не спеша распахивать объятия. – Ну-ка, милые! – Кикоть, недолго думая, схватил обоих, свел вместе руками-рычагами, прижал лбами, так что уже им и деваться было некуда. – Ё-моё, Валерка, ты чего? Зла не держи! – сказал Подобед. – Ладно! – отозвался Валерий. – И ты прости меня, если что! Было что-то между ними только им известное, но они уже стояли втроем, это главное. Мужчины за тридцать, но еще не к сорока. И Валерий тоже, забыв об обидах, тыкался подбородком в плечо Подобеда, в погон со звездами. А всаднику все было мало. – Качканар! – рявкнул он вдруг, и конь со двора привычно отозвался, заржал. А Лариса, пока муж тискался с дружками, ушла в дом, по комнатам ходила, осматривалась. Дом небольшой, обстановка скромная, но все вроде обжитое, когда только ее Валерик успел? В одной из комнат Лариса нашла своих мальчиков, они там спали, сраженные наповал усталостью. Посапывали на двух детских диванчиках. Уже и диванчики им приготовил заботливый отец… Но что поразило Ларису, так это игрушки на коврике между диванчиками. Хотя что же в них особенного, в игрушках в детской комнате? Заглянула на кухню. Посуда, чашки да ложки. Буфет, сервиз за стеклом. В другой комнате Лариса увидела широкую тахту, застланное покрывалом семейное ложе. Зеркало тут было, трюмо, там даже мелочь разная – пудреница, расчески… А в шкафу платья висели на вешалках! Валерий как раз в комнату вошел, встал за спиной жены со скромной улыбкой… И она прошептала: – Сказка… Это чье все? – Так если я дом со всеми потрохами купил… Жили люди, уехали… Чье же это все? – спросил Валерий. – Наше? – И ведь по дешевке. – Ну, купец! А что за люди-то, кто? – А я почем знаю, я их в глаза не видел. – А что ж они вещи-то свои побросали? – Не знаю, говорю. Торопились, значит, очень, – пожал плечами Валерий и повалил Ларису на тахту. Они повозились, легли рядом, прислушиваясь к голосам с веранды, там веселье набирало обороты, уже и кричал кто-то, не иначе всадник… Тут ударили стенные часы, Лариса вздрогнула: – Это что? – Да часы бьют, не бойся. – У них тоже двое пацанов было, как у нас. – У кого? – Да у этих людей. – Наверно. Тоже пацаны или девчата. – Девчата в куклы играют, а там, в детской, автоматы, – сказала Лариса. – А ты у меня тоже, что ли, теперь казак? – Я у тебя человек мирный, – отозвался Валерий. – Я как сюда приехал, сварщиком пошел, по профессии. Тут после войны работки было! Ты писем моих, что ли, не читала? – возмутился он. – Много сварил, сварщик? – Нашу с тобой жизнь сварил. Много? Она кивнула, замолчала. Гладила его, ероша на голове волосы. Потом спросила: – Ну? А твой где автомат, Валерик? – Ох, заладила! Я уж и отвык за год… Лишь бы тебе ля-ля, да? – обиделся Валерий. Тут опять с веранды закричал “Качканар!” знакомый голос, и он, помрачнев, сказал: – Так, давно не слышали! Теперь не уедет, пока дел не натворит! Всё под откос не пустит! – Прибился к вам земляк, и хорошо… Он веселый! – Присосался, скажи! Двое живут, а веселый не дает… “Ё-моё!” – передразнил Валерий, но мысли его были не об этом… Он еще поулыбался и, хмыкнув, полез на жену, лег на нее сверху пластом и так лежал, обняв ее лицо ладонями, глядя в глаза. – Тебе чего не нравится, Лара? – Всё хорошо, Валерик. – Да врешь ты. – Ну, честно, хорошо, вот привязался! Она улыбалась, потом гримаса исказила ее лицо, она его грубо с себя сбросила сильными руками, села на тахте. Валерий тоже поднялся: – Сейчас я прямо эти все шмотки выкину, хочешь? – Не надо, зачем? – А чего хочешь? – Я здесь, Валерик, все равно не смогу. – Так обратно поезжай, раз такое дело, возвращайся, – сказал Валерий. – И поеду. – Вот давай. На завод в три смены, соскучилась? А детишки твои пусть по карьерам гоняют, рентгены хватают. – Здесь, может, еще хуже рентгены, – сказала Лариса. |