Книга Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель, страница 165 – Розамунда Пилчер

– Значит, у них с Аннабель все-таки состоялся роман.

– Да. Это было нечто большее, чем незначительная интрижка. В конце лета Аннабель сказала Дэниелу, что ждет ребенка. Тот обратился за советом к Чипсу, который заметил, что отец не обязательно Дэниел – им мог оказаться другой мужчина. Чипс поговорил об этом с Аннабель, и она призналась, что сама не знает, чей это ребенок.

– А я все гадала, почему Дэниел так быстро уехал в Америку. Да, он, конечно, планировал поездку все лето, я знала о его намерениях. Но он вдруг взял и уехал.

– И не возвращался одиннадцать лет.

– Когда он понял, что Шарлотта его дочь?

– Как только увидел ее – у дамбы, когда девочка рисовала под дождем.

– Но как он узнал?

– Шарлотта похожа на его маму в том же возрасте.

– Значит, сомнений нет.

– Нет. Со стороны Дэниела – никаких сомнений.

Фиби замолчала и глубоко и судорожно вздохнула.

– Боже ты мой! – взволнованно выдохнула она.

– Прости. Таким не слишком приятно делиться.

– Возможно, я подсознательно обо всем догадывалась. Мы с Шарлоттой всегда очень ладили, как и с тобой в детстве. Как и с Дэниелом. А еще порой проявлялись в ней отдельные черты… манерность например… которые казались мне знакомыми. То, как она держит карандаш, зажав его в ладони. Дэниел держит его точно так же.

– И Чипс никогда ничего тебе не говорил?

– Ни слова.

– Вероятно, и мне не стоило. Но если миссис Толливер вдруг решится на кошмарные откровения, то лучше быть готовой.

– Я не вижу в этом никаких проблем. Вот был бы сюжет для книги! – Фиби печально добавила: – Возможно, речь пойдет всего лишь о чаепитии в нашем «Женском институте». Тогда твоя сенсационная новость окажется ни к чему.

Времени на беседу не осталось. Пусть я плелась со скоростью улитки, но все равно успела сократить небольшое расстояние от Холли-коттеджа до Уайт-лоджа. Вот уже показались ворота, аккуратная подъездная дорога, гравийная площадка перед классическим домом. Но сегодня парадная дверь была распахнута, а когда мы подъехали почти к самому крыльцу, на пороге показалась миссис Толливер. Она тут же спустилась к нам, словно поджидала в коридоре, сидя на одном из своих уродливых неудобных стульев, которые предназначались, очевидно, для других целей, – скорее всего, на них оставляли пальто или посылки.

Миссис Толливер выглядела, как всегда, безупречно. Я посмотрела на хорошо скроенную юбку, простую блузку, кардиган темно-кораллового цвета, дорогой жемчуг на шее и подходящие серьги, на аккуратно уложенные седые волосы.

Но внутреннее смятение было очевидно. Миссис Толливер казалась сильно расстроенной, лицо опухло, словно бы от слез.

Тетушка открыла дверцу машины.

– Фиби, как хорошо, что ты… как хорошо, что ты приехала.

Она наклонилась, чтобы помочь Фиби выбраться, и заметила за рулем меня. Я неуверенно улыбнулась.

– Прю пришлось поехать со мной, – невозмутимо бросила тетя. – Не возражаете, если она тоже зайдет?

– Ах… – Очевидно, что миссис Толливер возражала, но из-за своего душевного смятения не смогла сказать большего. – Нет, нет, конечно нет.

Я совсем не хотела заходить. За последние два дня мне с лихвой хватило Толливеров, но Фиби нуждалась в моей компании. Напустив равнодушный вид, я тоже выбралась из машины и последовала за двумя женщинами по каменным ступенькам крыльца.

Холл был декорирован камнем, повсюду лежали персидские старинные ковры. На верхние этажи вела изящная лестница с перилами из кованого железа.

Миссис Толливер провела нас по коридору в гостиную. Подождала, когда мы пройдем внутрь, и закрыла за нами дверь, словно опасалась чужих ушей.

Комната была просторной, оформленной в традиционном стиле. Высокие окна выходили в сад. Утреннее солнце еще не проникло внутрь, отчего создавалось ощущение прохлады. Миссис Толливер задрожала.

– Тут холодно. Надеюсь, вы не замерзнете… еще рано… – Она наконец вспомнила о правилах гостеприимства. – Может… зажечь камин?

– Мне вовсе не холодно. – Фиби выбрала стул и с гордым видом, словно особа королевских кровей, села, кутаясь в пестрое пончо и скрестив ноги в щиколотках. – А теперь, дорогая, поведайте мне, в чем же дело.

Миссис Толливер прошла к пустому камину и облокотилась о каминную полку, будто в поисках поддержки.

– Я… я, право, не знаю, с чего начать…

– Попробуйте с начала.

– Что ж… – Она глубоко вздохнула. – Вы знаете, почему Шарлотта сейчас у меня?

– Да. В ее школе взорвался водонагреватель.

– Конечно, да. Но истинная причина в том, что ее мать, Аннабель, отдыхает на Майорке. Поэтому некому присмотреть за девочкой дома. Что ж… вчера вечером мне позвонили, где-то в половине десятого… – Миссис Толливер убрала руку с каминной полки и достала из манжета тонкий платок с кружевной отделкой. Она возобновила рассказ, теребя этот лоскуток с таким видом, словно пыталась порвать его на кусочки. – Звонил мой зять Лесли Коллис. Аннабель его бросила. Она не вернется. Она с другим мужчиной, инструктором по верховой езде. Из Южной Африки. И она собирается с ним в Южную Африку.

От чудовищности этого заявления мы с Фиби лишились дара речи. Хорошо еще, что от меня ответа не ожидали. Я покосилась на тетю: та не шевелилась, а ее лицо было скрыто полями шляпы.

– Мне очень жаль, – наконец проговорила Фиби, вкладывая в голос целую гамму эмоций.

– Видишь ли, это еще не все. Я… я правда не знаю, как сказать.

– Полагаю, – произнесла Фиби, – что это имеет отношение к Шарлотте.

– Он утверждает, что Шарлотта не его дочь. Очевидно, Лесли всегда знал об этом, но принял ее ради Майкла, желая сохранить семью. Девочку он никогда не любил. У него вечно не было на нее времени, но я не понимала причин. Меня это всегда огорчало, когда я приезжала к ним. Он вел себя с Шарлоттой раздраженно, будто в его глазах она все делала не так.

– Вы что-нибудь говорили им?

– Я не хотела раздувать проблему.

– Мне Шарлотта всегда казалась очень одинокой.

– Да. Одинокой. Она не принадлежала к их миру. Симпатичной или веселой, как Аннабель, девочка не была. Не хочу, чтобы вы подумали, будто Лесли плохо с ней обращался. Просто он сосредоточил все внимание и любовь на Майкле… а Шарлотте ничего не осталось.

– Так что с ее матерью?

Миссис Толливер снисходительно усмехнулась:

– Вряд ли Аннабель можно назвать хорошей матерью. Как и меня. Материнство – это не мое. Но с Аннабель я еще справлялась. Муж был жив, и мы могли нанять няню. Также помогала домработница. Все было проще.

– А ваш зять знал, что у Аннабель роман с другим мужчиной… этим инструктором?