Если Лоуренс отвлечется, я смогу перескочить через кучу одежды и выбежать в коридор. Но как его отвлечь? Плечо пульсирует от боли, и я закусываю губу, чтобы подавить стон.
– Слышишь? – с придыханием шепчу я, и Лоуренс невольно настораживается. – Что это за звук?
Лоуренс тянет шею, чтобы выглянуть в окно, и я бросаюсь бежать. Перелетаю через гору шмоток и выскакиваю из комнаты. Острая боль под правой лопаткой заставляет меня вскрикнуть. Спотыкаюсь и падаю ничком. Лоуренс смеется, и я зажмуриваюсь. Чувствую, как он склоняется надо мной и выдергивает нож.
– Маленькая глупая девочка, – говорит он и, схватив меня за плечи, ставит на ноги. – Сказал же, что тебе не уйти.
– Мне многие так говорили, – шепчу я, глядя на Лоуренса. Его лицо расплывается у меня перед глазами. Веки тяжелеют и сами опускаются. Он что-то говорит, но я не могу разобрать слов. В голове шумит, а губы высохли и стали похожи на наждачку. Лоуренс бьет меня сначала по лицу, а потом в живот. Попытки защититься получаются ничтожными. Боль обезоруживает меня, делая тело слабым и безвольным. Стараюсь отпихнуть его. Но сопротивление похоже на барахтанье котенка, которого топят в мешке. Падаю на колени и тут же получаю удар ногой в грудь, за которым следуют еще и еще. Я не понимаю, что случилось и почему позволяю себя избивать. В какой момент моя система самообороны дала сбой? Я не знаю. Перед глазами красные разводы, а все тело сплошная точка боли.
От очередного удара оказываюсь на спине. Ресницы слиплись от крови, и я с трудом открываю глаза.
– Ну, что, милая, ты все еще веришь в свои силы? – опускаясь рядом со мной на корточки, с усмешкой спрашивает Лоуренс. А у меня в памяти всплывает Юрий, и его лицо сейчас я вижу перед собой.
– Пошел ты…
– Это была разминка. Вот дальше повеселимся! – бодро произносит Лоуренс и потирает руки. С трудом сглатываю и понимаю, что плачу. Нет ни страха, ни отчаянья, только глухая тоска от того, что сейчас все закончится. Неожиданно меня охватывает ярость. Даже боль становится глуше. Я не могу сдаться сейчас. У меня нет такого права. Я должна пытаться до последнего. Пальцы нащупывают в кармане нож.
– Поцелуй меня… – тихо прошу я.
– Что?
– Последнее желание… Слышал о таком?
– Обдурить меня хочешь?
– Конечно… – криво улыбаюсь я. Нелегко это делать, когда губы разбиты и лицо сплошная гематома. – Слабо проверить?
– Ты меня не возбуждаешь.
– Тебе так нравится делать мне больно…
– Ты еще не знаешь весь мой потенциал, – надменно произносит Лоуренс. Он становится ближе, и я чувствую его пальцы на щеке. Все, о чем я сейчас могу думать: как незаметно достать нож и ударить его. Другого шанса спастись у меня не будет. Словно читая мои мысли, Лоуренс хватает меня за запястья и, прежде чем исполнить мою просьбу, заводит руки за голову. Грудную клетку обжигает острой болью, и я захожусь в кашле. – Думаешь, я не понял твой маневр?
Лоуренс еще сильнее сжимает мне запястья, и его массивные кольца впиваются в кожу.
– Правда? – тяжело дыша, говорю я. Наши взгляды встречаются. Он смотрит мне в глаза, наклоняясь все ниже. Его губы вот-вот коснуться моих. Лоуренс нависает надо мной и, кажется, хочет вдавить в пол. Чувствую его дыхание на подбородке. Черт! Лоуренс целует меня нагло и грубо. Он намеренно делает мне больно, кусая губы. Я поддаюсь ему и чувствую, как с каждым поцелуем его тело расслабляется, уступая место желанию. Осторожность уходит на второй план. Он уже не так сильно сжимает мне запястья, а потом и вовсе отпускает, чтобы раздеть. Эта короткая передышка дает мне собраться с силами, вот только хватит ли их, чтобы атаковать? Лоуренс выпрямляется, чтобы снять штаны. Я томно прикрываю глаза и слизываю с губ кровь. Слышу глухой смешок, и у меня в душе поднимается волна отвращения. Со всей дури бью Лоуренса между ног. Рывком поднявшись, бью его ногой в солнечное сплетение и не дав опомниться, наношу еще один удар в живот. Он издает глухой рык и, мотнув головой, бросается на меня. Одним выпадом отбрасывает меня назад. За спиной оказывается лестница, и я, не удержавшись на ногах, скатываюсь по ступенькам вниз.
Когда я оказываюсь на полу, мне кажется, что у меня сломаны все кости. Слышу, как сбегает вниз Лоуренс, и нащупываю в кармане нож. Я не позволю ему издеваться над собой. Он бьет меня снова, но я уже не чувствую боли. Я сама – боль. Мужчина наклоняется ко мне, чтобы схватить за волосы, и я вонзаю нож ему в шею. Лезвие входит по самую рукоятку, и Лоуренс с недоумением смотрит на меня.
– Ты не очень гостеприимный хозяин, – говорю я, чувствуя, как на ресницы стекают крупные капли пота, смешанные с кровью.
– С..су… – одними губами пытается произнести Лоуренс и тут же падет на меня, заливая своей кровью.
Если бы я не стала задыхаться от тяжести его тела, не знаю, сколько бы еще пролежала на полу в прихожей чужого дома. Столкнув с себя труп, встаю на четвереньки. Лоуренс падет на спину, раскинув руки. Подползаю к нему и снимаю с пальца кольцо. Вытаскиваю нож из раны и, спотыкаясь, поднимаюсь на несколько ступенек вверх. Поскользнувшись на собственной крови, падаю вниз. Ну, твою же мать!
Снова заставляю себя подняться и поднимаюсь на второй этаж. По ощущениям, это длится целую вечность. Опираясь на стенку, добираюсь до комнаты, где стоит шкаф с тайником. Нужно спешить, ведь сейчас здесь будут все стражи города! Прижимаю к отверстию кольцо покойника и створки медленно открываются. Там на полке лежит черная коробка, обшитая бархатом. Открываю ее и вижу кристаллы, которые описывал мне Вергилий. Морганит. Прекрасно. Ключи у меня. Закрываю глаза и перевожу дыхание, прижавшись лбом к дверке шкафа.
Спрятав коробку под одеждой, медленно спускаюсь вниз. Меня шатает, к горлу то и дело подкатывает тошнота. Сколько любопытных взглядов я сейчас привлеку, выйдя на улицу! Выбравшись на свежий воздух, первым делом ищу взглядом Вергилия, но его нет. Сбежал? Или караулит меня в ближайшем переулке? Звонкий звук шагов заставляет меня посмотреть в другую сторону. Стражи. Сгорбившись, перехожу на другую сторону улицы и ныряю между домов. Мне нужно пройти до конца и свернуть, там меня будет ждать экипаж Рика. Мне хочется выть от боли, и я, закусив израненную губу, прибавляю шаг. До меня доносятся крики стражей, которые обнаружили труп Лоуренса.
– Перекрыть улицы! Не дать уйти убийце! – слышу я.
Только бы дойти, только бы не распластаться здесь! Сломанные ребра горят огнем, каждый вздох похож на пытку. Хочется идти быстро, но я трудом волочу ноги. От потери крови темнеет в глазах. Часто моргаю, чтобы разглядеть, что там вдалеке. Вроде очертание экипажа… Прижимаю к груди шкатулку с ключами. Позади слышится топот ног. Стражи. Мне не уйти. У меня нет сил подняться на ноги. Я проиграла. Прежде чем окончательно разочароваться в жизни, я теряю сознание.
Придя в себя, не сразу понимаю, где я. Лежу на кровати в небольшой светлой комнате. Справа от меня окно в половину стены, из которого льется пепельный свет. Бегло оглядываю себя. Раны перебинтованы, на белых бинтах темные пятна крови. На мне шелковая ночная рубашка белого цвета. Провожу несколько раз по ткани и чувствую странный восторг. С трудом сглатываю и пробую пошевелить ногами. В поясницу отдает тупая боль. Надо попробовать встать. Еле перевернувшись на бок, хочу сползти вниз, но понимаю, что сил на это не хватает. Снова откидываюсь на подушку, и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.
