Онлайн книга «Дело о светящихся пальцах»
|
– Около девяти, утром. – Дневная сиделка тогда уже была на работе? – Да, сэр. – Кто обсыпал порошком коробку? – Мистер Хэллок. – И вы находились рядом и наблюдали за ним? – Я был рядом. Да, сэр. – А до этого вы вложили поддельные драгоценности в шкатулку? – Да, сэр. – Мистер Бейн, что это за шкатулка? – Это обычная ювелирная шкатулка, она сделана в форме старинного сундучка, обита кожей и серебряными гвоздиками, с двумя кожаными ручками. – А каких она размеров? – Довольно большая шкатулка. Я бы сказал, около пятнадцати дюймов в длину, десять – в высоту и ширину. – Она собственность вашей жены? – Да, я подарил ей год назад, на Рождество. – И перед тем как распылить флюоресцентный порошок, вы вместе с мистером Хэллоком описали содержимое шкатулки? – Да, сэр. Вместе. – Затем в шкатулку положили поддельные драгоценности, после этого коробку опылили? Так было? – Да, сэр. Правильно. – Далее. Смогли ли вы осмотреть шкатулку днем, чтобы убедиться, не дневная ли сиделка виновата? – Да, сэр, я осматривал. – Сколько раз? – Дважды. – Когда? – После обеда в два часа, потом в шесть часов, сразу же после ухода дневной сиделки. – И затем снова обследовали ее вечером? – Да, сэр. – Сколько раз? – Дважды. – Когда? – Сразу же после того, как подзащитная пришла на дежурство, чтобы мы были уверены, что к этому моменту ничего не пропало, и затем снова – часа два спустя, это когда мы обнаружили, что одно из изделий исчезло. – Кто ее осматривал? – Мистер Хэллок и я. – Мистер Бейн, кто открыл коробку? – Я. – Хотите ли вы сказать, что оставили коробку с драгоценностями на столе и она была не заперта? – Нет, сэр, она была заперта на ключ. – И все время была под ключом? – Да, сэр. – Тогда как же что-то могло исчезнуть? – Или вор сделал дубликат ключей, что в общем-то не так уж невозможно, или замок был открыт отмычкой, что не так уж трудно. – Понятно. У мистера Хэллока не было ключа? – Нет, сэр. – У вас был ключ? – Да, сэр. – И у вашей жены был ключ? – Да, сэр. – Значит, вы не пользовались ключом жены? – Нет, сэр. – Как получилось, что у вас оказался ключ от шкатулки жены? – Мистер Мейсон, это простая предосторожность. – Боюсь, что я не понимаю. – Женщины всегда теряют вещи, – довольно самоуверенно сказал Бейн, – поэтому, опасаясь, что моя жена потеряет ключ от своей шкатулки, я дал, вручая ей шкатулку, только один ключ. Я хранил запасной ключ в безопасном месте. – О, я понимаю. – Мейсон бросил быстрый взгляд на пятерых женщин, входивших в состав жюри присяжных. – Вы полагали, что запасной ключ безопаснее держать у себя и это позволит предупредить халатность жены? – Да, сэр. – Что, ваша жена все время теряет ключи? – Я просто подумал, что она могла бы потерять эти ключи. – Судя по всему, вы презираете женщин за их постоянную забывчивость, не так ли? – Ваша честь, минуточку, – закричал Сейбрук и вскочил на ноги, – свидетель не говорил ничего подобного! – Я понял, что именно это он имел в виду, – возразил Мейсон. – Не этими словами, возможно, уважаемый коллега, но… – Если вы проводите перекрестный допрос свидетеля, то вы должны тщательнее формулировать собственные умозаключения. – Мистер Сейбрук, – улыбнулся Мейсон и покачал головой, – мне неизвестна норма закона, которая требует, чтобы я не делал собственных выводов. Я просто задаю вопросы свидетелю при перекрестном допросе. Свидетель может поправить меня, если я не прав. Я понял его показания именно в том плане, что он, судя по его словам, пренебрежительно относится к возможности доверять женщинам ответственные поручения, и, я думаю, присяжные поддержат меня в этом. – И Мейсон снова бросил быстрый взгляд на присяжных. – Свидетель не говорил подобных вещей, – заявил Сейбрук. – Ну, знаете, – великодушно промолвил Мейсон, – я буду первым, кто принесет извинения, если я неправильно понял его. В стенографическом отчете судебного заседания его показания совсем недалеко, уважаемый коллега, и я хотел бы попросить стенографистку зачитать, что точно показал свидетель. Внезапно Сейбрук понял, в чем же состояла тактика Мейсона. Он ловил на приманку, раздувал вопрос, который в других обстоятельствах прошел бы незаметным, и сейчас он как раз стремился акцентировать на этой проблеме внимание присяжных. – Ну, хорошо, – примирительно сказал Сейбрук. – Не стоит терять время. Я снимаю возражения. Присяжные запомнят, что показал свидетель, и, как я понимаю, они не позволят вам приписать свидетелю слова или… – Ни в коем случае, ни в коем случае, – прервал его Мейсон, – я только заинтересован точно узнать, что же показал свидетель, и я намерен извиниться перед ним, если я неправильно понял, что он сказал. – Знаете, я этого не подразумевал. – Бейн почувствовал себя неловко. – Что вы не подразумевали? – переспросил Мейсон. – Что женщинам нельзя доверять серьезные дела. – Я-то думал, что именно это вы и заявили. – Я не говорил ничего подобного. – Ну, теперь, – сказал Мейсон, – заслушаем стенографистку. – Успокойтесь, джентльмены, – примирительно произнес судья Пибоди, – если вы помолчите немного, то дадите возможность судебной стенографистке найти в своих записях показания, о которых идет речь. В зале заседаний воцарилась напряженная тишина. Сейбрук нервно приглаживал рукой плотную черную шевелюру. Ему явно не понравилось, как повернулось слушание дела. Бейн занял самоуверенную позу в свидетельской ложе, ожидая, что он будет прав. В свою очередь Мейсон свободно расположился на стуле в уважительной, полной внимания позе добросовестного адвоката, который чувствует, что предстоящие заявления представляют чрезвычайную важность. |