Онлайн книга «Убийца из прошлого»
|
Чтобы справиться с волнением, Добыгин отобрал у Бражникова фляжку и тоже сделал глоток. — Кто ведет следствие? Благообразов? — Уже закрыто. Крутилин задним числом взял Тохеса сверх штата. — Теперь понятно, — протянул полковник. Как же он раньше не догадался, что за агент приходил с повторным обыском в Серапинскую гостиницу? Ведь Малышев описал его весьма подробно: рост выше среднего, сложение сухощавое, каштановые длинные волосы, тонкие черты лица, бороду и усы бреет. Но полковнику и в голову не пришло, что Выговский, выйдя в отставку, не бросил занятие сыском. — А кто ему ключ от номера дал? — спросил вкрадчивым голосом полковник, хотя и сам уже знал. Бражников молчал. — Кто, спрашиваю? — Добыгин схватил судебного следователя за кадык. — Кто? Себя полковник ругал последними словами. Малышев много раз жаловался, что Бражников не отдает ключ. Но Добыгин лишь посмеивался над старым сквалыгой: неужели ему жаль пару червонцев на подношение? Эх, надо было самому пойти и забрать ключ. — Отпустите, — прохрипел Бражников. Добыгин разжал пальцы. — Я! Я дал ключ, — признался Петр Никанорович, отдышавшись. — Зачем? Дружку хотели помочь? Следователь, фраппированный столь грубым поведением полковника, заметил: — Имею на то полное право. Адвокат, между прочим, обязан исследовать доказательства по делу. — Имеет право? — переспросил Добыгин. — Да-с. — А за что плачу вам в месяц тридцать рублей? А? Чтобы вы вещественные доказательства друзьям раздавали? Можете попрощаться с деньгами. — Ваше высоко… За что? — Потому что ваш дружок убил нашего благодетеля. Думали, деньги с неба ко мне в карман падают? — Я не хотел, думал… погодите… высокоблагородие, могу сообщить нечто важное… — Вы? — спросил полковник, смерив следователя презрительным взглядом. — Да. Сядьте, прошу. Прокурор отписал мне повторно допросить хозяина Серапинской. — И что? Допрашивайте. В убийстве Франта Малышев не замешан. Ломакину помогал портье. — Да, конечно, — многозначительно улыбнулся Бражников и даже подмигнул. — Конечно, портье. Но знаете… Тохес после обыска с Обуховского проспекта не уехал. Сел в сани и стал ждать. Бражников замолчал. Полковник от волнения стал покусывать губы: — Дальше, дальше, что? Язык проглотили? — Дайте-ка еще из фляжечки. Коньяк у вас вкусный. Добыгин протянул ему фляжку. Петр Никанорович от души хлебнул, крякнул от удовольствия и только потом продолжил: — Тохес проследил за Малышевым. Видел, как вместе ездили к Ломакину. — И что? — Крутилин счел вас соучастником, — сообщил следователь. — А прокурор? — Говорит, что сие невозможно, что Крутилин очерняет вас из-за личной неприязни. — Так и есть. — Потому прокурор поручил допрос Малышева мне, а не Крутилину. Ну-с. Надеюсь, недоразумение снято. И мою «катеньку» отдадите в срок… Я очень на нее рассчитываю. Долги, все такое. — Тогда почему обо всем я узнаю случайно? Почему не примчались тотчас же? — Занят был. Но я бы непременно, клянусь. А что за дело вас привело? — Об этом позже. Сперва о Малышеве. У него сильно расстроены нервы. Вчера жаловался, что устал от жизни, что болен, что руки готов наложить. — Что вы говорите? — не без иронии спросил Бражников. — Когда сие прискорбие случится, в дознании не усердствуйте. — Давно бы так. А то водили за нос. Знал бы, что Дуплет убил Франта, Тохесу ключ не дал бы. — Ваш Тохес еще крупно пожалеет. — Вы что? Его хотите убить? Я… не позволю. — Разве я разрешение спрашиваю? — Опомнитесь, он полицейский. — Во-первых, бывший. Во-вторых, ломакинские ребята жаждут мести. Единственное, что могу, — попросить, чтобы не на нашем участке. — Ваше высоко… — Заткнитесь. Слушайте дальше. Некто Афонька, приятель Стрижнева, утверждает, что тот невиновен, что есть, мол, у Ваньки инобытие [80], якобы пассажира всю пятницу возил… — Стрижнев утверждает то же самое. Я хотел завтра поручение вам дать, чтобы проверили… — Считайте, уже выполнил. Пассажира этого нашел. Ванька и вправду его возил, но… Теперь внимательно: в два пополудни клиент с ним рассчитался и Стрижнева опустил. Запомнили? — А как на самом деле? — Какая разница? Стрижнев — убийца. И в этом признается. — Уверены? — По дороге заеду в Съезжий дом, пригрожу, что посажу в одиночку и прикажу ее не топить. — То бишь Стрижнев невиновен? Зачем тогда его губите? — Потому что клиент, которого вез, не желает выступать в суде. — Добыгин нащупал в кармане шинели одну из «катенек», что выудил из Парусова. — Вот, держите, велел вам передать. — А вдруг как с Шалиным? Ушлый адвокат отыщет вашего клиента… — Ушлый адвокат? У Стрижнева? Не смешите… Воскресенье, 6 декабря 1870 года, Новгородская губерния, Маловишерский уезд, село Подоконниково Сани Шелагурова въехали во двор Пшенкиных за четверть часа до полудня. Собравшиеся на похороны односельчане почтительно расступились и сняли шапки. — Доброго дня! — поприветствовал их Александр Алексеевич, вылезая из саней. — Доброго дня, барин, — ответили все хором. Две бабы сразу принялись обсуждать: — Гляди-ка, приехал. И не один. С барыней. — Неужто женился? На крыльцо, чтобы поприветствовать дорогого гостя, выскочил Поликарп, следом вышли его жена, сыновья и староста Фрол. — Доброго здоровья, Ляксандр Ляксеич. Спасибо, что приехали проститься с Петенькой, — скорбно произнес Пшенкин-старший. — Царствие ему небесное, — проникновенно произнес Шелагуров. — А барыню сослепу не узнал. — Княгиня Тарусова, гостья моя из Петербурга, — представил Сашеньку помещик. К уху Поликарпа наклонился староста и стал что-то нашептывать. Шелагуров одернул его: — Эй, Фрол! Что там бормочешь? А ну громче. Фрол испуганно заморгал: — Я… ничего… |