Книга Дело о фальшивом глазе, страница 5 – Эрл Стенли Гарднер

– Как он узнал об этом? – спросил Мейсон.

– Мистер Бассет случайно встретил в гольф-клубе человека, который погасил вексель, и спросил его о деньгах, а тот ответил, что выплатил все четыре месяца назад. И предъявил расписку с надписью: «Погашено». Так Бассет и узнал.

– Почему вы думаете, что у Гарри был сообщник?

– Он сам мне признался. Я думаю, что они играли в азартные игры.

– Какие?

– Разные – покер, рулетка, скачки, лотереи. В основном скачки и лотереи.

– Если бы старый дурак немного подождал, я вернул бы ему все деньги, – заявил Гарри.

Перри Мейсон повернулся к Берте и очень внимательно посмотрел на нее.

– Тысяча пятьсот долларов – это все ваши сбережения?

– Это все, что у меня имеется в банке.

– Вы отложили их из своего жалованья?

– Да.

– И еще посылаете матери семьдесят долларов в месяц?

– Да.

– И вы хотите заплатить за Гарри, чтобы его не засадили в тюрьму?

– Да, это убьет мать.

– Насколько я понял, вы собираетесь выплачивать долг из вашего жалованья?

– Да.

– Гарри остался без работы, и вам придется его содержать, – сказал Мейсон.

– Не беспокойтесь обо мне, – сказал Гарри. – Я буду работать и выплачу сестре все до единого цента. Ей не придется выплачивать долг из своей зарплаты. Я все верну меньше чем за месяц.

– Откуда вы возьмете деньги?

– Мне их вернут. Я вложу их в дело. Не может быть, чтобы мне всегда не везло.

– Другими словами, вы намерены продолжать игру?

– Я не сказал этого.

– Какие вложения вы имели в виду?

– Я не хочу говорить вам об этом. Вы только должны уладить дело с Бассетом. А с сестрой я все улажу сам.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я дам вам совет: не платите Бассету ни цента.

– Но я же взял у него деньги.

– Не платите ему ни единой монеты.

– Он дал мне срок до завтрашнего вечера, а потом обещал передать дело окружному прокурору, – сказал Гарри таким тоном, словно адвокат мог недооценить ситуацию.

– Тюрьма – лучшее место для вас, молодой человек, – сказал Мейсон.

Берта широко раскрыла глаза.

– Я очень давно работаю юристом, – продолжал Мейсон, – и встречал подобных типов. Их первое преступление всегда маленькое. Кто-то покроет это из жалости, принесет жертву. Ставлю десять против одного, что сестре уже приходилось делать вам добро, Гарри.

– Кому какое дело до этого? И кем, черт побери, вы себя воображаете?! – вспыхнул Гарри.

Перри Мейсон внимательно смотрел Берте в лицо:

– Так это его первое преступление?

– Я оплатила один или два чека, – медленно ответила она.

– Верно! Ваш брат катится вниз, а вы его покрываете, и он знает, что вы и впредь будете заступаться за него. Он начал с подделки чеков, а когда все стало вам известно, то клялся, что больше это не повторится. Он много чего говорил. Он найдет работу. Сделает то и это. Говорить легко. Болтовня – единственная монета, которой он расплачивался с кем бы то ни было и за что бы то ни было. Он и себя самого гипнотизирует и верит, что сделает то, о чем говорит. Но у него на это духу не хватает. Да и вообще он не намерен работать. Намерен тянуть из вас деньги на «большую игру». Схватит куш и набьет полные карманы денег.

Он из тех парней, которые мнят себя крупными личностями, а на деле он не в состоянии покончить с грязными делами и по-настоящему взяться за работу. Когда попадает в очередной переплет, начинает жалеть себя и хочет, чтобы кто-то выслушал его жалобы, а если ему мало-мальски повезет, тут же начинает пыжиться и покровительствовать всем своим друзьям. Потом снова получает по носу, приползает и, уткнувшись вам в колени, хлюпает, хнычет о своих бедах, а вы гладите его по головке и обещаете защитить и выручить.

Единственное, что здесь требуется, – это заставить молодого человека жить своим умом. Слишком долго он опирался на женщин. Он младший брат. И вы вели сражения вместо него. Я полагаю, что ваш отец умер и вы платили за обучение Гарри?

– Я отдала его в бизнес-колледж. Мне хотелось, чтобы он стал бухгалтером. Это все, что я могла сделать. Иногда я ругаю себя. Я думаю, что надо было попытаться дать ему лучшее образование. Но после смерти отца у меня на руках оставалась мать и…

Гарри Маклейн вскочил.

– Пошли, сестричка, – сказал он. – Парню, который привык хватать большие гонорары, легко сидеть в кресле и читать лекции. Нечего его слушать.

– Напротив, вы должны меня дослушать, – сказал Мейсон. Он встал и указал юнцу на стул: – Сядьте и слушайте.

Гарри уставился на него с мрачной враждебностью, но Мейсон шагнул к нему, и Маклейн опустился на стул. Мейсон повернулся к Берте.

– Вы хотели получить совет, – сказал он, – я даю вам его. Вы не сможете покрыть растрату так, чтобы Бассет не привлек вашего брата к ответственности. Кроме того, вы не сможете жить сами и помогать матери, содержать брата и еще выплачивать деньги Бассету. Я попытаюсь взять этого молодого человека на поруки, но он должен будет все рассказать. Он скажет суду, кто взял у него деньги и куда вложил их. Это приучит его не полагаться на сердобольную сестру, а самому отвечать за себя. Пусть самостоятельно встанет на ноги, он же мужчина.

– Но поймите же, я верну все деньги мистеру Бассету, – умоляюще сказала Берта. – Все до единого цента. И это независимо от того, попадет ли брат в тюрьму.

– Сколько вам лет? – спросил Мейсон.

– Двадцать семь.

– А вашему брату?

– Двадцать два.

– Почему вы должны платить за его растрату?

– Потому что он – мой брат. И потом, надо считаться с матерью. Поймите же, мама нездорова, она немолода, и Гарри – ее отрада.

– Ее любимчик?

– Конечно. Он же мужчина. Единственный мужчина в семье, с тех пор как умер отец.

– Понимаю. Вы не можете сказать об этом матери?

– Боже мой, конечно, нет! Это убьет ее. Она думает, что Гарри – бизнесмен, правая рука мистера Бассета, а Бассет – один из самых крупных финансистов в городе.

Мейсон побарабанил пальцами по столу: