Серовек направился к единственному оседланному коню без всадника. Более крупный, чем остальные, жеребец протестующе заржал и прижал уши, когда хозяин сел верхом со своей ношей. Отряд стал собираться в путь. Один из беладинских солдат поднял лежавший в траве меч Анхусет и осторожно вытащил второй из онемевших пальцев Ильдико.
– Вам помочь взобраться на лошадь, Ваше Высочество?
Ильдико покачала головой. Пускай она не очень искусно владеет клинками, но, по крайней мере, может сама вскочить в седло.
Стоило Ильдико поравняться с Серовеком, тот спросил:
– Чья кровь замарала ваши руки? Не Анхусет и, насколько могу судить, вы не ранены.
– На нас напали в лесу. Я заколола одного из нападавших, когда он попытался стащить меня с лошади.
Мрачное лицо Серовека смягчилось от веселья.
– Мягкие, благородные женщины Гаура со скрытой жестокостью. – Он направил коня вперед. – Мне следует как-нибудь наведаться в Присид.
Выбравшись из темного лесного лабиринта, Ильдико вновь обрела способность ориентироваться на местности. Ее охватил приступ удушающей паники, от которой потемнело в глазах.
Они удалялись от Саггары и помощи!
Ильдико рысцой поскакала к Серовеку и развернула лошадь Анхусет перед его конем. Жеребец Серовека фыркнул, когда всадник натянул поводья, чтобы не врезаться в Ильдико.
Она проигнорировала хмурый взгляд лорда.
– Мы должны вернуться на мост. Немедленно. Помогите Бришену и остальным! Мы не можем бросить их на произвол судьбы.
Лицо Серовека смягчилось.
– Эта битва уже давно закончилась, Ваше Высочество. Поверьте мне, все, что я сейчас делаю, помогает Бришену. – Он указал на невидимую тропинку где-то среди деревьев. – Недалеко отсюда есть скрытое святилище, древний храм, наполненный магией. Он поможет сбить ищеек со следа. Мы пока останемся там. Я послал гонцов в Саггару. Если мой расчет верен, то к утру здесь будут мои люди вместе с каи. – Он осторожно поправил бесчувственную Анхусет на руках. – Вы видели, что случилось с херцегом?
Ильдико не могла говорить из-за душивших ее слез. Она несколько раз сглотнула, прежде чем ответить:
– Нет. Он был в гуще сражения, когда я мельком видела его в последний раз.
Она понимала: когда прибудут каи, один из них сообщит, что несет в себе огонь жизни Бришена. От этой мрачной мысли стало трудно дышать.
– Не падайте духом, Ильдико. – Серовек отказался от формальностей, пытаясь успокоить ее. – Его не убьют. По крайней мере, сразу.
Его слова ничуть не уняли ее страх за Бришена.
Руины, к которым привел их Серовек, упирались в пологий склон, окруженный деревьями. Даже не владея магией, Ильдико почувствовала присутствие силы. Беладинские скакуны не захотели приближаться к храму. Привыкший к гулу и шепоту магии, которой обладал каждый каи, каким бы слабым он ни был, мерин Анхусет беззаботно прогарцевал среди камней. Остальные лошади вскоре последовали за ним.
Жестом, столь понятным остальным и озадачившим Ильдико, Серовек отдал приказы солдатам. Трое спешились и растворились в тени, окружавшей храм по периметру. Оставшиеся трое собрали лошадей и повели их вглубь руин, чтобы укрыться за гребнями сломанных стен и рядами колонн. Вдалеке в лунном свете раздался знакомый вой. Ильдико вздрогнула. Только не снова.
Она последовала за Серовеком, который пронес Анхусет через низкий дверной проем крошечной часовни в развалинах храма. Темнота внутри была такой плотной, что казалась осязаемой. Послышался шорох и писк потревоженных крыс. Ильдико отпрыгнула в сторону, когда что-то подозрительно прошмыгнуло по полу рядом с ее ногой.
– Никакого огня, Ильдико. – Глубокий голос Серовека походил скорее на гул. – Мы подождем.
Они стояли в душной тишине, прислушиваясь к тому, как потрескивают сломанные ветки и шелестит листва под башмаками сапог бегущих в их направлении. Потом раздалось протяжное рычание и сопение.
Ильдико стиснула зубы и постаралась не дышать. Ее сердце стучало так громко, что, казалось, этот грохот с легкостью их выдаст.
– Ну что там? – раздался голос на всеобщем.
– Свежие следы, но слишком большая группа с беладинскими подковами, а не каи, – последовал ответ.
– Тогда дозорные. Мы на территории Беладина, но это Верхний Салюр. Ублюдок Пангион повесит нас за внутренности быстрей, чем мы успеем моргнуть. Не стоит ждать радушия от его солдат. Поехали.
– А ты не хочешь обыскать храм?
Ильдико почувствовала, как стоящий рядом Серовек напрягся еще сильнее и вовсе перестал дышать.
– А зачем тратить на это время? Посмотрите на ищеек. Просто скулят и вынюхивают. Наверное, учуяли барсучий или олений помет. Гаури едет верхом с каи. Если бы они были здесь, мы бы уже знали об этом. Выдвигаемся. Мне не хочется оказаться на пути патруля.
– А я не горю желанием переходить дорогу этой каи. Ты же видел, что она сделала на поляне. Прикончила всех трех ищеек.
– Значит, нужно быть предельно осторожными. Пошли.
Минуты молчания растянулись в вечность тишины, пока снаружи не раздался крик ночной птицы.
– Они ушли, – довольно громко произнес Серовек. Зашаркали сапоги. – Ваше высочество, давайте выйдем туда, где сможем видеть дальше своего носа.
Лунный свет казался полуденным солнцем после долгого пребывания в могильной темноте часовни. Ильдико моргнула и увидела, как Серовек присел на корточки, осторожно укладывая Анхусет на землю. Несмотря на зловещую неподвижность, грудь каи спокойно поднималась и опускалась. Ильдико облегченно выдохнула.
Серовек поднялся.
– Останьтесь с ней, – приказал он. – Мне нужно взять припасы с лошади.
Он остановился дать указания двум стоящим на страже солдатам, прежде чем исчез среди деревьев, окружавших храм.
Серовек вернулся с небольшой сумкой, одеялом и бутылкой и опустился рядом с Ильдико, которая убирала волосы с лица Анхусет. Лорд порылся в сумке и достал посуду странной формы. Ромбовидную, с небольшим загнутым внутрь со всех сторон краем. Она смутно напоминала ложку, хотя Ильдико не представляла, как такой можно помешать кашу, не говоря уже о бульоне.
– Что это? – спросила она.
Серовек взял висевший на поясе нож и разрезал шнурки на кольчуге Анхусет.
– Ложка для удаления стрелы
[3]. Если повезет, мне не придется ею воспользоваться.
