Книга Дураки умирают по пятницам [= Глупцы умирают по пятницам ], страница 44 – Эрл Стенли Гарднер

— Не хватало двух граммов.

— Остальное вы нашли в ее комнате?

— Да. Кроме того, мы нашли наполовину заполненный тюбик с пастой. Она ненавидела миссис Баллвин как чуму.

— А собственно, почему? Она ревновала ее?

— Нет, дело не в этом. Но она потеряла место из-за миссис Баллвин. Дафна Баллвин была пациенткой доктора Квая. Влиятельная и богатая дама, она пользовалась известными привилегиями. Рут Отис не могла с этим примириться, она сама хотела быть хозяйкой. Рут всегда дерзила миссис Баллвин. Я думаю, что эта маленькая глупышка считала, что доктор Квай ее поддержит.

— И что же доктор Квай?

— Естественно, встал на сторону миссис Баллвин, а Отис выбросил на улицу.

— И она сразу решила отравить миссис Баллвин?

— Угу.

— И думала, что ей удастся сохранить за собой место?

Селлерс повертел сигару во рту и пронзил меня взглядом.

— Что означает этот сарказм?

— Я просто спросил.

— Тон вашего голоса показался мне довольно ироническим.

Вмешалась Берта:

— А как обстоит дело с другими доказательствами?

Ну, вы знаете, о чем я говорю…

— С какими другими доказательствами?

— Блюдечко с остатками отравленной пасты и отпечатками пальцев Шарлотты Хенфорд?

— А-а, ясно. Как-никак Хенфорд — ваша клиентка.

— Я вам этого не говорила.

Селлерс усмехнулся и сказал:

— Да в этом и нет необходимости. Где ее сейчас можно найти? Я бы хотел связаться с ней.

Берта недоверчиво спросила:

— А все же, что там с этим блюдцем?

— Кто-то хотел бросить тень подозрения на мисс Хенфорд. И я чуть было не попался на эту удочку. Если бы не внезапная смерть мисс Ворли, то все подозрения пали бы на мисс Хенфорд. Я уже хотел выписать ордер на ее арест.

Да, запутанное это дело.

— А что вы узнали об Этель Ворли? — осторожно спросил я.

— Этим вопросом мы сейчас как раз и занимаемся, — ответил он. — Я там оставил нашего человека, он ищет отпечатки пальцев. А сам ушел оттуда потому, что хотел обязательно узнать, куда это вы исчезли, Лэм, и почему не подождали нашего приезда.

— Потому что вы мне ничего не сказали.

— Снова вы за старое. Уж вы-то в нашем деле разбираетесь, как никто другой. Вы отлично знали, что в таком случае я обязан поговорить с вами.

— Так мы же и говорим, верно?

Селлерс покраснел.

— И не дурачьтесь, пожалуйста. Вы отлично понимаете, что можете быть втянуты в это дело. Я хотел бы знать, что там с этой отмычкой.

— Хорошо, — покорно сказал я. — Если вы хотите поговорить со мной в часы приема, достаточно приехать к нам или позвонить.

— Ну ладно, хватит! — рявкнул Селлерс.

Я послушно замолчал.

— Вы как раз хотели рассказать об Этель Ворли и Рут Отис, — попыталась разрядить обстановку Берта.

Селлерс немного помолчал. Он чиркнул спичкой, попытавшись поджечь свой обмусоленный окурок сигары, и сказал:

— Джеральд Баллвин уже вне опасности. Если бы не его душевное состояние, то врачи могли бы прямо сейчас выпустить его из больницы. Жену привезли слишком поздно, а то она бы тоже выкарабкалась. Странно, что привратника смерть хозяйки потрясла гораздо больше, чем супруга. Он рыдал как младенец. — Селлерс закинул ногу на ногу и продолжал: — Мы сильно подозревали этого парня… Как его звать? Вильмонт Мервилл. Ведь все-таки он подавал отравленные тосты.

Если бы жертвой пал мистер Баллвин, мы взяли бы этого парня в оборот. Но поскольку погибла миссис Баллвин, то, пожалуй, он чист. Жаль, что вы не видели, как сломался этот парень, когда узнал, что Дафна Баллвин умерла.

— Надеюсь, что у него это было не показное?

— Показное? Какое тут! Слезы градом текли по его щекам.

— А Джеральд Баллвин принял известие о смерти супруги довольно легко?

— Во всяком случае, он лучше держал себя. Позвонил к себе в контору и сказал, что вплоть до похорон контора будет закрыта.

— Вы случайно не знаете, с кем он говорил? — спросил я.

— С Этель Ворли, своей секретаршей.

— Как восприняли его служащие это событие? — спросила Берта.

— В его приемной работают две девушки. Они немного не ладят, так как одна обошла другую по должности.

Как только Этель Ворли узнала, что миссис Баллвин умерла, она заявила Мэри Ингрим, что с нее хватит, и если речь действительно идет об убийстве, то она не станет утаивать известные ей вещи и будет действовать.

— Она не сказала как?

— К этой теме я сейчас и перехожу, — продолжал Селлерс. — Машина Этель Ворли никак не хотела заводиться… Машина Мэри Ингрим стояла тут же, и Ворли спросила ее, не подкинет ли она ее в город.

— Мэри согласилась?

— Да. Но та не поехала домой, а попросила ее отвезли на Лексбрук-авеню.

— Ну а что было дальше?

— Мисс Ингрим привезла ее туда, и Этель Ворли попросила подождать ее несколько минут. Та прождала с полчаса, потом ей все это надоело, она рассердилась на мисс Ворли и уехала, так и не дождавшись ее.

— И не подумала, что с Этель Ворли могло что-нибудь случиться?

— Такая мысль вряд ли могла прийти Мэри в голову, так как Ворли сказала, что ей нужно переговорить с одним человеком.

— Мэри Ингрим наблюдала за выходом из дома, пока ждала?

— Нет. Так как у нее не было никаких подозрений, она и не думала следить. Она изучает испанский язык, вот она и сидела с учебником и занималась фонетикой.

За входом она совсем не следила — во всяком случае, первые двадцать минут. Лишь потом она начала нервничать и иногда поглядывала на подъезд. Через полчаса ей надоело ждать, она завела машину и уехала. Зайти за мисс Ворли она не могла, так как не знала, в какую квартиру та направилась.

— Что же произошло, по вашему мнению? — спросил я.

— Откуда мне знать? Я ведь не звезда вроде вас. Но по мне, когда одна женщина ненавидит другую и эту другую отравляют, когда выясняется, что ненавистница купила яд, и когда тот или та, кому это известно, идет к ней, чтобы удостовериться в подозрениях, а ее убивают, тогда даже тупой полицейский способен сложить два и два.