Книга Отведи удар, страница 15 – Эрл Стенли Гарднер

— А где он?

— Вон в том углу. Его зовут мистер Корона, мистер Смит-Корона.

— Перед тем как идти к нему, я хочу вам сообщить, что взял интересное интервью у миссис Линтиг. Она требует, чтобы мы его не публиковали, и грозит обвинить газету в клевете. Будем мы его публиковать или нет?

— Не будем, — быстро ответила она.

— Я могу сделать из этого превосходный очерк, из тех, что нравятся вашим читателям.

— И это может принести нам новых подписчиков?

— Наверняка.

— А откуда они возьмутся?

— Это нечестно, удар ниже пояса! — притворно возмутился я.

— Понимаете, мистер Лэм, мы отстали от жизни, — улыбнулась Мариан. — Мой дядя — человек старомодный, и он не захочет, чтобы газету обвинили в диффамации.

— Но ваш дядя сказал, чтобы вы пошли со мной поужинать и выудили новости, — возразил я. — Так что он не безразличен к новостям.

— Я рада, что вы напомнили мне о моих обязанностях. Так как насчет очерка?

— Нет, — ответил я. — Если ваш дядя его опубликует, я подам на него в суд за диффамацию.

— Но вы можете по крайней мере удовлетворить мое любопытство?

— Я вас знаю, — усмехнулся я. — Как только я вам все расскажу, вы тут же бросите меня одного. Вспомните, как вы учили меня заказывать ужин.

— Мой дядя не разрешит мне идти с вами, если я не получу интересных сведений.

— Пожалуй, это верно, — согласился я. — Попробую что-нибудь придумать.

— А что вы предприняли по багажу Эвелин Делл? — вдруг спросила она.

— Подождите, давайте по порядку. Что это за багаж Эвелин Делл?

— Вы знаете это лучше меня, Дональд. Вы человек изобретательный. Мы выяснили, что фамилии и адреса Миллера Кросса и Эвелин Делл были фальшивыми. Это все, что мы узнали. Потом, естественно, мы уточнили, что предприняли вы.

— И что же вы узнали?

— Что вы наводили справки относительно багажа. После этого мы написали в железнодорожную компанию. Сегодня утром я получила от них письмо и узнала, что иск был предъявлен не Эвелин Делл, а Эвелин Д. Харрис.

— Вы получили ее адрес?

— Да. Железнодорожная компания всегда хорошо относилась к местным газетам.

— И вы собираетесь встретиться с ней?

— А вы?

— Смотря по обстоятельствам.

— Что она вам сказала, Дональд?

Я покачал головой.

Девушка сердито посмотрела на меня:

— Вы хотите играть по очень странным правилам — все брать и ничего не давать.

— Мне очень жаль, Мариан. Вы хотите, чтобы мы были партнерами и обменивались информацией. Но я просто не могу пойти на это. Вы работаете в газете и хотите сделать очерк, а мне нужно совсем другое. Реклама может только помешать моей игре.

Девушка задумчиво водила карандашом по лежавшему перед ней листку бумаги.

Через минуту она сказала:

— Ну что же, теперь мы с вами понимаем друг друга.

— Ваш дядя дома? — спросил я.

— Нет. Он уехал на рыбалку.

— А когда он уехал?

— Вчера рано утром.

— Значит, он еще не знает?

— О чем?

— О приезде миссис Линтиг.

— О, — сказала она. — Дядя не уезжал до тех пор, пока все не разузнал о ее приезде.

— И он доверил вам описать это большое событие и выпустить газету.

Мариан еще немного порисовала, а потом ответила:

— Для газеты это не большая новость, Дональд. Миссис Линтиг никого особенно не интересует. Это давняя история. Люди, которые ее знали, уехали отсюда. Это были люди молодые. Когда ушел бизнес, ушли и они.

— Что же все-таки случилось с вашим городом? — спросил я.

— Вывалилось дно, — ответила Мариан. — Железнодорожные мастерские переехали. Проходчики в нашей шахте дошли до водяного кармана, и выработка была затоплена. Они так и не смогли откачать оттуда воду. А потом была еще целая серия неприятностей. Когда в городе такой спад, люди всегда бегут из него.

— Но ваш дядя видел и лучшие времена?

— О да, он уроженец Оуквью и ни за что отсюда не уедет.

— А вы?

В глазах девушки внезапно сверкнула ненависть.

— Если бы я только могла отряхнуть пыль этого захолустья с моих ног, — сказала она, — я бежала бы отсюда куда глаза глядят. Мое пальто и шляпка там. — Она показала пальцем на небольшой шкаф. — Укажите мне возможность переехать в город — и я не стану тратить время даже на то, чтобы взять шляпку и пальто.

— Почему бы вам тогда не поехать в город и не попробовать завести там знакомства?

— Я собираюсь сделать это в ближайшие дни.

— А что скажет Чарли?

— Оставьте Чарли в покое!

— Мне кажется, что ваш приятель — это не тот здоровый парень с раздвоенным подбородком и родинкой на щеке.

Ее карандаш носился по листку с бешеной скоростью.

— Я не люблю, когда меня дурачат, — сказала Мариан.

— Я вас не дурачу. Я спрашиваю.

Она швырнула карандаш на стол и посмотрела на меня.

— Вы снова играете, Дональд Лэм. Но вам меня не обдурить. Вы очень хитры, осторожны и находчивы. Но я чувствую, что здесь пахнет каким-то большим делом. Если бы я узнала, что это, то могла бы уехать отсюда и устроиться где-нибудь в большом городе. А я только об этом и мечтаю.

— В таком случае, — сказал я, — мне остается только пожелать вам счастья.

— Счастья? — переспросила она.

— Да, счастья в этом городе. — Я пошел к выходу.

Я чувствовал, что она стоит у стола, глядя на меня с обидой и возмущением, но не оглянулся.

Когда я вернулся в гостиницу, портье сказал, что меня вызывали по междугородной. Я зашел в номер, взял трубку и через десять минут услышал голос Берты Кул. Она говорила самым вкрадчивым голосом, на какой была способна:

— Дональд, милый. Никогда больше так не делай.

— Что вы имеете в виду?

— Не уходи от Берты надутым.