
Онлайн книга «Вороны не умеют считать»
За рулем машины, следующей впереди меня, сидел мужчина лет тридцати пяти. Казалось, он не торопился. Пассажир рядом с ним больше походил на водителя. Они молчали, не смотрели по сторонам. Я посигналил и обогнал их. В зеркале заднего вида я заметил, что, как только я выехал на дорогу, со стоянки у дома Ширли тронулась какая-то машина. Ее водитель явно спешил — он еле-еле успел вписаться в ряд следом за мной, едва не задев заднее колесо моей машины. Рядом с этим водителем тоже сидел какой-то молчаливый тип. Я замедлил ход и задумался. На полицейских эти люди не были похожи. Может, частные сыщики? Если так, кто-то им неплохо заплатил. Я включил сигнал левого поворота. Машина, шедшая впритык за мной, прижалась к левой кромке. Вторая — тоже. В последний момент я переключил сигнал на правый поворот, резко крутанул руль и, вызвав целую бурю недовольства у водителей — завыли клаксоны, зазвучала ругань, — юркнул в улицу направо. Мои преследователи, видимо, не ожидали такого. Одна машина не смогла пробиться сквозь поток транспорта, однако вторая все-таки сумела свернуть вслед за мной. Я затормозил у светофора, опустил стекло и крикнул: — В чем дело, ребята? Они даже не посмотрели в мою сторону. Но когда я вышел из машины, водитель тоже сошел на тротуар, сделав вид, будто ищет номер какого-то дома. Я вернулся в машину, выжал газ и, нарушив все правила, умчался в боковой проезд. Через квартал обернулся: хвоста не было. Убедившись, что преследователи отстали, я поехал к конторе Питера Джеррета. Тот вовсе не хотел со мной разговаривать. Дескать, он собрался закрыть контору и уйти. Уже поздно, и он приглашен на ужин. Он и так рассказал все, что знал, более того, дал ценную информацию. Не могу ли я прийти завтра? — К сожалению, не могу, — ответил я. Он нетерпеливо посмотрел на часы и пригласил меня в кабинет. Теперь у меня было достаточно времени более внимательно рассмотреть Джеррета. Он был высок, сухопар, лет пятидесяти двух, с большими залысинами. Недостаток волос на голове как бы компенсировался очень густыми бровями. Когда он начинал говорить о деле, то пригибал голову и в упор смотрел на собеседника из-под своих густых насупленных бровей. Должно быть, его взгляд производил впечатление. Я выдержал этот взгляд и спросил: — Зачем вам понадобилось выводить меня на эту Фил-лис Фейбенс? — Я иногда занимаюсь антиквариатом. Это у меня хобби. Вот и вспомнил, что как-то купил у мисс Фейбенс подвеску. — Часто вы занимаетесь такими делами? — Какими? Антиквариатом? — Да. — Время от времени. Сейчас реже — спрос не тот. — И что вы делаете с этим добром? Меня интересует финансовая сторона. — Простите, но это уже мое личное дело. — Спасибо за честность. Тогда ответьте на другой вопрос: вы не рассказывали сержанту Бьюде о вашем «хобби»? — Он меня о нем не спрашивал. — А по своей инициативе вы ни о чем не рассказываете? — Как, впрочем, и вы. — Вы сбывали антиквариат Кеймерону? — Нет. — Допустим, Филлис Фейбенс сказала правду: она действительно продала вам гранатовую подвеску. Что стало с этой подвеской? — Я ее продал. — Мистеру Кеймерону? — Нет. — Каким же образом она попала к Кеймерону, да еще с изумрудами вместо гранатов? — Я не уверен, что это та самая подвеска. — Выходит, вы плохо помните эту подвеску? — Совершенно верно. — Вы даже забыли, какие в ней были камни — гранаты или изумруды? Он промолчал. — Интересное дело, — продолжил я. — Вы такой специалист и не помните, что купили — драгоценность или дешевую побрякушку. — Когда подвеска была в моих руках, изумрудов в ней не было. — Значит, вы не уверены, что это та самая подвеска? — Нет. Помню только, что Филлис Фейбенс продала мне украшение такого же стиля. Это было уже давно. И я забыл подробности — пришлось заглянуть в записи Я, мистер Лэм, хотел вам помочь, а в ответ вместо благодарности слышу обидные вещи. — В таких играх результат часто совсем не тот, какого ожидают. — Согласен. — Мне показалось, что Филлис Фейбенс специально подставили, чтобы запутать следы. — Очень жаль. Я действительно хотел помочь вам. — Мисс Фейбенс держалась совершенно спокойно, охотно отвечала на вопросы и с такой готовностью вызвалась помочь, что я сразу насторожился. — Уверяю вас, мистер Лэм, я вовсе не собирался вас запутать… — Интересная получается история. Вы покупаете у Филлис Фейбенс подвеску и продаете ее по каналам, которые держите в секрете. Подвеска оказывается у Роберта Кеймерона. Он заменяет гранаты и искусственный рубин на прекрасные изумруды и снова приносит ее вам для оценки. Вы показываете подвеску Наттоллу, потом возвращаете ее Кеймерону, а тот — уже после оценки — опять вынимает из оправы изумруды, возможно, для того, чтобы вставить те самые гранаты и рубин. — Ничего не понимаю. — Вы сыграли немаловажную роль в этой истории. Сначала купили подвеску, потом продали ее, потом некий человек вставляет в подвеску изумруды и снова приносит вам, чтобы вы оценили ее у Наттолла. И после этого вы утверждаете, что торговля антиквариатом для вас лишь хобби? Вы прямо как Рим. — Как это понимать? — Все дороги ведут к вам. — У меня есть только одно объяснение. — Какое же? — Подвеска, купленная мною у Филлис Фейбенс, и подвеска, которую приносил для оценки Кеймерон, — вещи разные. Хотя в какой-то момент я готов был поклясться, что оправа одна и та же. — Когда Филлис принесла вам подвеску, вы не придали ее приходу особого значения? — Конечно, нет. То был вовсе не шедевр. Мало ли таких вещей проходит через мои руки! — Эта подвеска довольно необычной формы. Вы напрасно говорите, что таких много. — И все же она не уникальна. |