Онлайн книга «Перри Мейсон: Дело о рисковой вдове. Дело о сумочке вымогательницы»
|
– Обвинение не возражает, – поспешил заверить судью Мэдфорд. – Мы с радостью предоставим мисс Салли Мэдисон любую возможность пролить свет на это дело. – Сержант, когда вы вошли в ванную комнату в доме Фолкнера, вы заметили в ванне рыбок? – снова обратился к Дорсету Мейсон. – Да, заметил. – Двух? – Да, двух. – Как вы поступили с ними? – Мы достали их из ванны. – А потом? – Поместить их было некуда, и мы выбросили их вместе с остальными рыбками. – Под остальными рыбками вы подразумеваете тех, которые лежали на полу? – Да. – Вы не пытались каким-то образом отличить двух рыбок, обнаруженных в ванне? – Имен я у них не спрашивал, – язвительно ответил сержант. – Не надо язвить, – одернул свидетеля судья. – Вы обязаны отвечать на вопросы защитника. – Нет, сэр. Я просто отметил тот факт, что в ванне были обнаружены две рыбки. – Вы видели рыбок на полу? – Да. – Сколько? – Не могу сказать точно. Думаю, их количество можно будет определить по фотографии. – Примерно с дюжину? – Да, приблизительно. – На полочке над раковиной лежали помазок и бритва? – Да. Я уже давал показания об этом. – Что еще находилось на полочке? – Насколько я помню, две шестнадцатиунцевых бутылочки с перекисью водорода. Одна была почти пуста. – Что-нибудь еще там было? – Нет, сэр. – А что вы обнаружили на полу? – Осколки стекла. – Вы осмотрели эти осколки, чтобы определить, был ли на них какой-либо узор или были ли они частями одного стеклянного предмета? – Лично я не осматривал. Лейтенант Трэгг приказал сложить осколки, края их совпали, и в результате получился довольно большой изогнутый аквариум. – Вы говорили, что на полу была найдена чековая книжка? – Да. – Рядом с трупом? – Совсем рядом. – Вы можете описать ее внешний вид? – Ваша честь, я хотел представить суду эту книжку в качестве вещественного доказательства при допросе другого свидетеля, но, если защита настаивает, могу это сделать немедленно, – вмешался Мэдфорд. Мэдфорд достал чековую книжку, Дорсет опознал ее, и она была приобщена к делу в качестве вещественного доказательства. – Позвольте обратить ваше внимание на тот факт, что дата на последнем корешке, от которого по перфорированной линии был оторван чек, совпадает с датой убийства, – обратился Мэдфорд к судье Саммервилу. – В правом верхнем углу указана сумма «одна тысяча долларов», на самом корешке имя написано полностью, фамилия – частично, всего три буквы «Г», «р», «и». Судья Саммервил с интересом осмотрел чековую книжку. – Очень хорошо, корешок будет приобщен к делу в качестве вещественного доказательства. – Какие-либо из рыбок на полу были живы, когда вы вошли в ванную комнату, сержант? – продолжал допрос Мейсон. – Нет. – Для вашей информации, сержант, могу сообщить, что я заметил движения одной из рыбок, когда вошел в ванную комнату, а я был там минут на десять-пятнадцать раньше вас. Я поместил эту рыбку в ванну, и она, очевидно, ожила. – Вы не имели права действовать подобным образом, – заметил сержант Дорсет. – Вы никак не пытались определить, живы ли какие-либо рыбки из числа лежавших на полу? – Стетоскопом я их не выслушивал, – зло проговорил Дорсет. – Вы утверждали, что просили обвиняемую сопровождать вас к Джеймсу Л. Стонтону. – Да, сэр. – У вас состоялся разговор с мистером Стонтоном? – Да. – И мистер Стонтон передал вам документ, на котором якобы стояла подпись покойного Харрингтона Фолкнера? – Да, передал. – Ваша честь, не хочу быть обвиненным в формализме, но не стоит забывать, что сейчас проходит предварительное слушание, целью которого является определение убедительных оснований для обвинения Сэлли Мэдисон в убийстве Харрингтона Фолкнера, – вступил в дискуссию Мэдфорд. – Если такие основания имеются, суд должен призвать ее к ответу, если оснований нет – освободить ее. Я полагаю, что у нас имеется достаточное количество вещественных доказательств, позволяющих не заходить чересчур далеко в допросах. Последний вопрос защиты не имеет никакого отношения к убийству. – Почему вы так уверены в этом? – спросил Мейсон. – Могу высказать свою мысль другими словами. Он не имеет отношения к настоящему слушанию. Мы имеем возможность доказать все при помощи цепи неопровержимых улик, не прибегая к не имеющим отношения к делу документам. – Ваша честь, я знаю закон и уверен, что его знает суд, но прошу вас, в сложившейся ситуации и в связи с очевидной таинственностью дела, позволить мне представить суду все обстоятельства, которые, по моему мнению, играют важную роль в убийстве Харрингтона Фолкнера, – обратился к судье Мейсон. – Уверен, что суд не желает осудить эту молодую женщину, если она невиновна, даже при представлении массы технических деталей стороной обвинения. Я также знаю, что суд хотел бы, чтобы наказание понес настоящий преступник. На основании всего сказанного я прошу вашу честь протоколировать все показания в связи с необычными обстоятельствами дела. – Мы не обязаны разбирать все факты, – сердито заявил Мэдфорд. – Мы должны только представить суду доказательства, которых достаточно для признания вины. – Вся беда именно в этом, ваша честь, – ответил Мейсон. – Обвинение относится к разбирательству как к игре, в которой достаточно предъявить только определенную часть доказательств, а остальные скрыть, подобно скряге, прячущему золото, а потом застать обвиняемую врасплох, предъявив скрытые доказательства в суде высшей инстанции. Возможно, подобным образом можно добиться большего количества обвинительных приговоров и тем самым доказать эффективность работы окружной прокуратуры, но, ваша честь, смею вас уверить, что раскрыть достаточно сложное и запутанное дело нам таким образом не удастся. – Полиции это дело не кажется сложным и запутанным, – заметил Мэдфорд. – Не сомневаюсь в этом. Вы сами видели, ваша честь, по ответам сержанта Дорсета, что он был заинтересован только в сборе вещественных доказательств, ведущих к осуждению Салли Мэдисон. Любые улики, указывающие на возможную виновность другого лица, во внимание не принимались. Полиция считает, что другое преступление не связано с убийством Харрингтона Фолкнера, только потому, что в нем не замешана обвиняемая. |