Книга Лекарь Империи 3, страница 101 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

Внутри все было еще более впечатляющим. Тишина и стерильная чистота. Ну и конечно вежливый персонал. Да, это была не наша обшарпанная муромская больница. Здесь лечили не людей, а статусы и кошельки. И сейчас, в полночь, клиника жила своей жизнью.

— Добрый вечер, Людочка, — барон подошел к стойке регистрации. — Главврач у себя?

— Борис Аркадьевич сегодня не дежурит, Ульрих Адольфович, — мило улыбнулась девушка. — Но на смене мастер-целитель Филатов.

— Филатова сюда, — коротко бросил барон.

Через десять минут к нам подошел высокий, холеный мужчина лет сорока в идеально отглаженном халате.

— Мы пришли подтвердить один диагноз, — барон кивнул в мою сторону. — Этот молодой человек его поставил. Пойдемте.

— Какой диагноз мы ищем? — с легкой иронией в голосе спросил Филатов, окинув меня оценивающим взглядом.

— Феохромоцитому, — ответил я.

Он скептически хмыкнул.

— Весьма сомнительно, но… хорошо. Пройдемте.

Барон уже было направился за ним, но я его остановил.

— Я проведу исследование.

— Нет, — твердо сказал барон. — Тебя я вижу первый раз в жизни, а Филатова я знаю давно. Уверен, он учился лучше тебя и знает, как найти то, что ты там себе навыдумывал. Ты рассказал — он пускай подтверждает.

— В таком случае я буду присутствовать, — так же твердо ответил я. — Чтобы потом не оказалось, что вы ничего не нашли, даже если оно там есть.

Барон на секунду замер, а потом усмехнулся.

— А тебя не проведешь. Логично. Пойдем. Будешь стоять у меня за спиной и смотреть.

— Пройдемте в кабинет компьютерной томографии, — сухо произнес Филатов. — Это самый точный метод, он покажет все, что нужно. А по пути зайдем в процедурный, возьмем у вас кровь на метанефрины. Если у вас действительно феохромоцитома, анализ это покажет со стопроцентной вероятностью.

Барон молча кивнул.

Мы прошли в процедурный кабинет. Пока медсестра брала у барона кровь, я заметил, как Филатов с легкой усмешкой наблюдает за мной. Он явно предвкушал мой провал.

Затем мы переместились в просторный и холодный зал с компьютерным томографом, который гудел, как потревоженный улей. Барону ввели в вену контрастное вещество, и он заехал внутрь аппарата. Я и Михаил встали рядом с Филатовым у пульта управления, наблюдая за тем, как на экране, срез за срезом, вырисовывается детальная картина его внутренних органов.

Филатов работал медленно, методично, комментируя вполголоса для лаборанта.

— Так… печень увеличена, признаки жирового гепатоза. Неудивительно, — он бросил быстрый взгляд на меня. — Почки — без видимой патологии… Селезенка… А вот и надпочечники. Левый — чистый. Правый… правый тоже абсолютно чистый.

Он еще несколько раз прогнал изображение, увеличивая и меняя контрастность, но картина оставалась неизменной. Никаких опухолей, никаких новообразований.

— Готово, — сказал он, когда барон выехал из аппарата. — Можете одеваться.

В этот момент пискнул компьютер, сигнализируя о поступлении новых данных.

— А вот и ваши анализы крови подоспели, Ульрмх Адольфович, — Филатов повернулся к своему терминалу. — Экспресс-лаборатория у нас работает быстро.

Он открыл файл. Я не стал ждать его вердикта.

— Позвольте угадаю, — сказал я спокойно. — Уровень метанефринов и норметанефринов в плазме в пределах абсолютной нормы, верно?