Книга Лекарь Империи 3, страница 103 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

— Вы правы, — я кивнул. — И есть только один способ доказать мою правоту. Прямо здесь и сейчас. Но он вам, скорее всего, не понравится.

Я сделал шаг к нему. Все мое спокойствие, вся моя вежливость испарились, уступив место холодной, расчетливой наглости.

— Скажите, барон фон Штальберг, а вы знаете, что вся аристократия Владимира за вашей спиной считает вас недалеким, грубым выскочкой, который только и умеет, что кичиться деньгами да вытаскивать своего сына-идиота из полицейских участков?

— ЧТО-О-О⁈ — барон вскочил на ноги, его кулаки сжались, а лицо залила густая, багровая краска. Он начал задыхаться от ярости. — ДА ТЫ… ДА Я ТЕБЯ…

Его лицо из багрового стало почти фиолетовым, вены на шее вздулись. Он начал медленно, тяжело, как танк, надвигаться на меня, на ходу закатывая рукава своей дорогой рубашки.

— Порву, как тузик… — он хрипел, задыхаясь от ярости. — Я тебя сейчас голыми руками…

Ой, как страшно.

Я стоял с ледяным спокойствием, даже не дернувшись с места. Боковым зрением видел, как Филатов возе меня испуганно попятился и вжался в стену. После этого, я лишь едва заметно кивнул Михаилу.

В тот самый миг, когда массивный кулак барона уже заносился для удара, Михаил, который по моему знаку уже приготовил шприц, как кошка шагнул вперед, сбоку от барона, и быстро, почти неуловимым профессиональным движением, вонзил иглу ему в вену.

Сложное движение. Но весьма профессиональное. Михаил удивлял с каждой секундой все больше. Он мало того, что понял меня без слов. Как будто знал, какую карту я собираюсь разыграть, так еще и так мастерски взял кровь.

— Ай! — взвизгнул барон, скорее от неожиданности, чем от боли. Он ошарашенно посмотрел на свою руку, потом на Михаила.

— Давно хотел вас уколоть, ваше благородие, — с невинной улыбкой произнес тот, выкачивая кровь и доставая шприц.

Барон уже было приготовился излить на него всю свою гневную тираду, но я его остановил.

— А вот теперь стойте, барон, — я спокойно взял у Михаила пробирку с темной венозной кровью. — Я специально разозлил вас, чтобы спровоцировать кризис. Чтобы запустить тот самый механизм, который вас убивает. Простите за такую вольность, но иначе этот анализ был бы бесполезен. А теперь, — я повернулся к ошеломленному Филатову, — Мастер-целитель, будьте добры, экспресс-тест на уровень метанефринов в плазме. Немедленно.

Филатов, молча, как робот, забрал у меня пробирку и вставил ее в анализатор. Несколько секунд напряженного ожидания. Аппарат пискнул и выдал результат на экран.

Глаза Филатова полезли на лоб. Я подошел и посмотрел на цифры. Уровень гормонов в крови барона превышал норму… в пятьдесят раз.

— Что… что там? — прохрипел барон, видя реакцию лекаря.

Я развернул к нему монитор. Он несколько секунд смотрел на зашкаливающие показатели, потом перевел взгляд на меня. И вдруг… он громко, от души расхохотался. Это был не смех радости. Это был смех шока, облегчения и горького понимания.

— Вот оно что… — выдохнул он, утирая выступивший пот. — Значит, этот мальчишка все-таки был прав. А ну-ка, лекарь… продолжай! Интересное кино получается!

Я кивнул.