Книга Лекарь Империи 3, страница 97 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

— Я сказал, что вы умрете, — я посмотрел на него спокойным, профессиональным взглядом. — И не от того, что я вам угрожаю. Я не собираюсь мстить. Все гораздо проще. Вы уже тяжело больны. И если лечение не начать… немедленно… то следующая такая вспышка гнева, как сегодня, станет для вас последней. А их, я уверен, вы испытываете регулярно.

— Бред! — фыркнул барон, пытаясь вернуть себе самообладание и высокомерный вид. — Какая еще, к черту, болезнь⁈ Я каждый год прохожу обследования у лучших лекарей! Они говорят, у меня просто нервы шалят и вегетососудистая дистония от переутомления!

— Да, конечно. «Вегетососудистая дистония», — я позволил себе легкую, почти незаметную усмешку. — Это такой специальный, мусорный диагноз, который ставят, когда не могут или не хотят найти настоящую причину. Давайте-ка я помогу вам. Ответьте на несколько простых вопросов. Скажите, у вас ведь бывают приступы, когда без всякой видимой причины начинает бешено колотиться сердце, так, что кажется, оно сейчас выпрыгнет из груди?

Барон дернулся, но промолчал. Его молчание было красноречивее любого ответа.

Насчет того, что он умрет именно через неделю, я, конечно, преувеличил для пущего эффекта. Но то, что его состояние на грани, было неоспоримым фактом. Каждый такой приступ мог стать для него последним.

— И головная боль, — продолжил я методично. — Пульсирующая, давящая. Возникает на пике гнева или волнения и так же внезапно проходит. Вам ведь даже прописывали таблетки от мигрени, но они совершенно не помогают, верно?

— Верно… — едва слышно прошептал он, опускаясь на ближайший стул.

Его сынок Альберт взорвался первым.

— Да что за бред ты несешь⁈

Но я полностью его игнорировал, мой взгляд был прикован к барону. Он начал бледнеть, и эта бледность, смешиваясь с багровыми пятнами гнева, придала его коже странный, розоватый оттенок, как у ошпаренного поросенка.

— Не упирайтесь, барон, — я сказал это почти с сочувствием, которое в тот момент и испытывал. — Вы ведь прекрасно знаете, что я прав. Я могу вас вылечить. Если вы только дадите мне такую возможность.

— Что ты хочешь? — злобно прохрипел он.

— А я разве не все уже сказал? — я спокойно посмотрел на него. — Я хочу, чтобы вы оставили в покое сержанта Лисовского, позволив ему и дальше честно выполнять свою работу. Возможно, он единственный в этом городе, кто делает так, как надо, а не отпускает преступников, которые сами приходят в бар, закатывают скандал и напрашиваются на то, чтобы им немного почистили лицо. А потом бегут жаловаться к папочке, как нашкодившие щенки. Вы сейчас собираетесь убрать единственного честного полицейского, которого я видел в этом городе, и я — против.

— Да как ты смеешь! — взвился Альберт.

— ХВАТИТ! — барон Ульрих фон Штальберг тяжело поднялся со стула. В его глазах была такая тоска и усталость, что весь его гнев показался напускным. — Он… он, черт возьми, прав. Бегаю за ним, как мальчишка, вытаскиваю этого оболтуса из тюрьмы, хотя прекрасно знаю, что он сам напросился, сам ввязался в драку. И этот сержант… у этого сержанта действительно есть стальные яйца, раз он посмел арестовать аристократа.

Он посмотрел на меня, и в его взгляде читался неподдельный интерес.

— Как тебя зовут, лекарь?