Книга Лекарь Империи 3, страница 94 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

С тяжелым вздохом он затушил сигарету в пепельнице, достал телефон и, найдя в контактах номер, который не использовал уже несколько лет, нажал на кнопку вызова.

* * *

Сержант Лисовский невозмутимо оторвался от своих бумаг и поднял на разъяренного барона свои спокойные серые глаза.

— Ваш сын, барон Ульрих фон Штальберг, задержан за организацию драки и оскорбление представителя власти при исполнении. Он останется здесь до полного выяснения обстоятельств.

— Да ты знаешь, с кем разговариваешь, щенок⁈ — взвился барон. — Я тебя в порошок сотру! Сейчас один звонок — и ты вылетишь отсюда так быстро, что даже свои обноски собрать не успеешь!

— Меня не волнуют ваши титулы и звонки, — ровным тоном ответил Лисовский. — Ваш сын нарушил закон. И он понесет за это ответственность. Скорее всего, отделается общественными работами, но протокол я составлю в любом случае.

— Папа, размажь их! — подал голос из камеры Альберт.

— Заткнись! — неожиданно рявкнул на него отец. — Идиот! Я с тобой дома еще поговорю! Будешь у меня знать, с кем можно языком чесать! Уже задолбал!

Какие милые, теплые семейные отношения. Я мысленно усмехнулся. Отец презирает сына за то, что тот так глупо попался. Сын видит в отце не родителя, а «решалу». Неудивительно, что из него вырос такой избалованный упырь.

Сам же и воспитал, а теперь жалуется.

Тем временем барон действительно достал из кармана дорогой смартфон и, отойдя в угол, начал кому-то звонить. Через минуту он вернулся с торжествующим видом.

— Ну все, сержант. Сейчас тебе позвонят. Готовься к худшему.

И действительно, почти сразу же, у Лисовского на столе зазвонил стационарный телефон. Он поднял трубку. Я внимательно наблюдал за ним.

Сначала на его лице отразилась некоторая робость, он даже вытянулся по струнке.

— Так точно, господин полковник… Слушаюсь… — Но с каждым его следующим ответом голос становился все тверже, а спина — все прямее. — Господин полковник, я действовал строго в рамках своих полномочий… Да, я понимаю его статус… Однако, согласно закону, оскорбление при исполнении является серьезным проступком… Никак не могу, господин полковник. Я уже начал оформление протокола. Отпустить его сейчас — значит, превысить уже мои полномочия.

Я был искренне впечатлен.

Вот это характер!

Я прекрасно понимал, чем ему грозит такая принципиальность. Но он все равно не прогибался. Редкий человек. Зачем нужна такая работа, если по одному звонку сверху тебе приказывают закрыть глаза на нарушение закона, только потому, что его совершил аристократ? Получается, перед этим самым законом равны далеко не все.

— Так точно. Виноват. Есть, — коротко бросил Лисовский и положил трубку.

Барон, видевший и слышавший все это, нервно захихикал.

— Ну, доигрался, герой. Подписал себе приговор. Ты в курсе, что полковник Семенов терпеть не может, когда ему перечат? Ты здесь и дня больше не проработаешь.

— Слушай, а с каждой минутой все интереснее и интереснее, — прошептал мне на ухо Михаил. — Если бы мы сюда не попали, вечер был бы до тошноты скучным.

— Ага, — кивнул я. — Готовься, сейчас нам здесь сидеть еще очень долго. И дальше будет только скучнее.