Книга Стеклянный дом, страница 126 – Сара Пекканен

– …То ей нужна помощь, Стелла. Дети на такое не способны, если дома не происходит что-то страшное.

Я не возражаю, хотя до конца не верю, что поведение детей целиком является результатом воспитания и обстановки в семье. Вместо этого говорю:

– Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ей помочь.

– Я знаю, – отвечает Люсиль и встает. – Мне пора домой.

Достаю ветровку из шкафа у входной двери, чтобы проводить соседку до дому. Она все еще выглядит потрясенной, поэтому я беру ее за руку, помогая спуститься по крутой лестнице.

И вдруг в голове возникает вопрос. Если Роуз специально толкнула Тину – и если ей понравилось это, – то откуда у нее травматический мутизм? Вероятный ответ вспыхивает, словно молния, отчего кровь стынет в жилах.

А что, если нет никакого травматического мутизма?

Ярость более опасна, когда скрывается под обманчиво спокойной внешностью. Люди, которые контролируют агрессию, словно разворачивая и сворачивая хлыст, пугают меня больше тех, кто взрывается, повинуясь импульсу. Когда приступ ярости охватывает большинство из нас, кажется, что он затмевает разум. Только после того, как захлестнувшая нас эмоция угасает, мы начинаем понимать, что в определенный момент не принадлежали себе. После чего в зависимости от обстоятельств мы можем чувствовать раскаяние, смущение или удовлетворение.

Но что, если разум управляет физиологией и человек хладнокровно обдумывает, когда и где дать волю своему гневу? Это действительно ужасает.

Любопытно, какой вид ярости вызовет мой фальшивый отчет?

Сейчас два часа дня, я покинула поместье Баркли чуть более двадцати четырех часов назад. Бет позвонила этим утром вскоре после того, как я проводила Люсиль домой, и сообщила, что все пришли в себя после пищевого отравления.

– Да, мы не скоро притронемся к морепродуктам, – сказала она.

Я не сдержалась:

– Кроме Роуз, конечно. С ее устрицами был полный порядок. Так странно, что все, кроме нее, отравились.

Бет замешкалась с ответом, будто анализировала скрытый смысл моих слов. Я не торопилась заполнить паузу объяснением или смягчить свой комментарий. Пусть Бет нервничает. Теперь не только мой фейковый отчет послужит сигналом к резкой смене тональности наших отношений Сегодня я появлюсь перед Баркли в новом обличье.

Наконец Бет прерывает тишину, голос ее звучит довольно холодно:

– Да, и мы хотим пригласить вас. У меня сегодня вечером намечается заседание совета правления, но все остальные будут дома.

Я подъезжаю к поместью, табличка «На продажу» на месте, под логотипом компании – улыбающееся лицо риелтора. Как всегда, земельные угодья Баркли представляют собой великолепную полосу зелени, изящно окаймленную деревьями. Осень окрасила листья в оттенки желтого и оранжевого.

Когда Бет открывает дверь и впускает меня, я снова чувствую это. Темное подводное течение под спокойной, гладкой поверхностью; нечто, что я все еще не могу распознать.

– Выглядите так, словно вам лучше. – Я улыбаюсь Бет и, не дожидаясь ее приглашения, снимаю длинное легкое шерстяное пальто. – Могу повесить в шкаф?

Сегодня я должна быть на коне. Хочется произвести на Баркли впечатление. Они должны убедиться, что я уверена в своих действиях и скоро закончу работу.