Книга Стеклянный дом, страница 129 – Сара Пекканен

Роуз проводит по шкуре Табакерки жесткой щеткой, я наблюдаю за девочкой. Она делает это очень нежно, и, похоже, лошади нравятся ее манипуляции. Я не пытаюсь увлечь Роуз разговором. Сегодня я здесь не за этим. Я просто стою, облокотившись о перекладину, вдыхаю сладковатый запах, исходящий от тюков сена, и слушаю, как Табакерка время от времени шумно выдыхает через ноздри.

Я знаю, что Роуз увидела папку, прежде чем мы с ней покинули кухню, – она метнула взгляд на сумку, как только вошла. Интересно, является ли это доказательством того, что именно она стащила у меня мою ручку и серьгу Тины? Возможно, повышенное внимание Роуз к моим вещам указывает на ее вину.

Мы с девочкой возвращаемся на кухню, но там никого нет. Я сразу окидываю взглядом массивный остров с бетонной столешницей. Сумка лежит ровно на том месте, где я ее оставила. Ритмичный стук предупреждает о появлении Гарриет.

– Здравствуйте, леди. – Гарриет опирается о трость, стоя на пороге. – Навестили лошадок?

– Да, все было прекрасно, – отвечаю я. – Роуз расчесала Табакерку.

– Она очень любит своих лошадей. Они привязываются к людям, знаете, и эти две выбрали Роуз.

Я никак не реагирую на комментарий Гарриет и оборачиваюсь к девочке:

– Я пойду вниз поговорить с твоей бабушкой.

Затем происходит нечто неожиданное. Гарриет пересекает кухню и нажимает на панель. Та отодвигается назад и обнажает нутро лифта. Гарриет входит в лифт, явно ожидая, что я последую за ней.

Как я могла забыть о лифте, когда попросила ее показать мне свою обитель? Я всегда пользуюсь лестницей. Даже если это означает, что нужно подняться на шесть пролетов, чтобы попасть в кабинет доктора Маркман.

Тесные пространства – моя ахиллесова пята. После того как я провела ночь в маленьком шкафу всего в нескольких ярдах от того места, где умерла моя мать, у меня развилась клаустрофобия, которая глубоко укоренилась внутри.

– Стелла? – Голос Гарриет эхом раздается в моей голове.

Я не могу допустить, чтобы что-то пошло не так в моем плане. Я захожу в лифт, – это значит, что Роуз останется тут с моей папкой.

Гарриет нажимает кнопку, и дверь закрывается. Лифт слегка дергается, потом со скрежетом начинает опускаться. Я напоминаю себе, что нужно продержаться всего один этаж. Но дыхание становится учащенным, лицо и подмышки потеют.

– Очень многие испытывают дискомфорт в лифтах, – успокаивает меня Гарриет.

Она, вероятно, заметила, что мне плохо.

Горло перехватило так, что я не могу ничего ответить; мне нечем дышать в этой маленькой коробке.

– Почти на месте, – говорит Гарриет. – Еще несколько секунд. Скажите, Стелла, вы когда-нибудь раньше видели лошадь вблизи?

Ее слова рассеивают облачную завесу моего испуга. Гарриет старается ослабить хватку моей паники: женщина меня отвлекает.

– Да… у клиента… была… лошадь… Пачино.

– А сколько лет было клиенту, Стелла?

Что бы ни сделала и что бы ни собралась сделать Гарриет, в данный момент неизменно одно: она мой союзник.

Дискомфорт вот-вот перерастет в сильную паническую атаку. Вопросы Гарриет удерживают ее.

– Четырнадцать, – выдыхаю я.

Лифт останавливается. Дверь открывается мучительно медленно. Я нетерпеливо протискиваюсь в проем, выскакиваю и отчаянно ловлю ртом воздух.

– Вы в порядке? – Гарриет пристально смотрит на меня.