Книга Стеклянный дом, страница 84 – Сара Пекканен

Странный вопрос. Стараюсь скрыть удивление. Если бы у Эшли и Иэна закрутился роман после смерти Тины – таким было мое первоначальное подозрение, – то весьма сомнительно, что она заикнулась бы о полиции. Между этими двумя происходит нечто иное.

– Еще нет. Даю вам возможность сначала все объяснить.

Эшли обхватывает себя руками:

– Ну ладно, ладно. Можем поговорить в моей машине?

Я делаю шаг к «ниссану», ощущая, как по телу пробегает дрожь. И дело не в том, что мне холодно. Я не доверяю Эшли. Я сейчас вообще никому не доверяю. И мне не нравится, что я начала подвергать сомнениям свои инстинкты. Я пила пиво, которым угостил меня Иэн, а сейчас собираюсь сесть в машину к практически незнакомой женщине, которая держит перцовый баллончик на брелоке.

Взявшись за это дело, я сперва сочувствовала Роуз. А теперь попадаю в ситуации, ранее происходившие с Тиной: в мой дом вламывается полиция, Роуз относится ко мне то тепло, то холодно, меня беспокоит, что кто-то роется в моих вещах… Может, мне стоит быть параноиком?

– Нет, – возражаю я. – Мы поговорим здесь. Расскажите все сначала.

Голос Эшли дрожит:

– Я ничего не собиралась делать с фотографией. Я просто хотела, чтобы Иэн так думал.

Решительно киваю, словно слышу это не в первый раз. Удивительно, как откровенны с вами люди, полагая, что вы уже посвящены в детали.

– Мне нужно взглянуть на нее.

Эшли достает из сумки телефон, касается экрана и передает его мне. Я смотрю на селфи Тины. Она в постели и явно в особняке Баркли: узнаю́ лоскутное бело-голубое одеяло и деревянный каркас кровати на мансарде. Иэн лежит рядом, простыни сползли почти до пояса, открыв его обнаженную мускулистую грудь. Он, видимо, спит. Длинные волосы Тины, рассыпавшись по плечам, прикрывают ее наготу. Она улыбается.

Ни в одном из миров не найдется невинного объяснения тому, что происходит на этой фотографии. Глянцевые журналы сошли бы с ума, увидев ее. Такого рода улики навсегда застревают в Интернете, и, попади туда эта фотография, поисковик выдавал бы ее первой всякий раз при вводе имени Иэна.

– Вы должны понять: я очень многое потеряла, когда меня уволили. Мое еженедельное жалованье уменьшилось на двести долларов. К тому же теперь надо платить за аренду жилья. Не говоря уже о том, что я всегда получала большую премию на Рождество, а в этом году ее не будет… Но я сделала это не только ради себя. Я собираюсь поделиться с мамой Тины.

Значит, это шантаж. Эшли меня удивляет; не представляла, что она способна на такое. Я стараюсь придумать вопрос, который не выдаст, что мне на самом деле ничего не известно:

– Поровну?

Эшли энергично трясет головой:

– Да. Клянусь. Мама Тины все еще живет на Филиппинах, и Тина отправляла ей деньги каждый месяц. Знаете, я просто хотела ей помочь. – (Медленно киваю.) – Деньги для Иэна пустяк, а мне они очень нужны.

Я не слишком уверена в этом – у Иэна не так уж много денег, – однако делаю вид, что мне все ясно. Мое молчание Эшли принимает за осуждение. И спешит добавить: