Книга Операция спасения, страница 54 – Сергей Иванович Зверев

«Ну вот и все, — решил про себя Романчук. — Значит, только двое. И правильно, для чего здесь много народу собирать?» Сделав знак инженерам, засевшим неподалеку за деревьями, он быстро вышел из-за башни, перепрыгнул через небольшую канаву с водой, покрытой с ночи тонкой корочкой льда. Поляки обсуждали, как подцепить грузовик, потом один из них, в кожаной куртке, повернулся к своей машине и нос к носу столкнулся с неизвестным. Он удивленно посмотрел на мужчину, потом оглянулся на своего напарника полицейского и тут же все понял. Оказывается, его напарника уже разоружали двое мужчин с немецкими автоматами. Один приставил дуло к животу полицейского, второй расстегивал его ремень с кобурой. Шофер открыл было рот, чтобы задать хоть какой-то вопрос, но под подбородок ему уперся холодный ствол пистолета. Хороший и вполне понятный намек на то, что поднимать шум не следует.

— Как тебя зовут? — спросил Баум, когда они с Сорокой подошли к полякам.

— Казимеж, — пробормотал поляк и побледнел. — Кто вы такие, что вам от нас нужно?

— Нам нужна твоя машина, — ответил Романчук, когда Баум перевел ему вопрос шофера. — Ты кто, полицейский?

— Я нет… — начал торопливо объяснять поляк, косясь на своего напарника, которого обыскивали эти неизвестные, — да, но я просто служу шофером, я никак не связан с криминальной полицией, я просто шофер. Мне нужно кормить семью, я не лезу в политику.

— Да? — удивился Романчук. — Не лезешь в политику? По-твоему, служить оккупантам — это способ не лезть в политику?

— Нет, просто жить, дети, семья, пощадите! — залепетал поляк. — Вы же русские, мы братья, славяне…

Романчук выслушал перевод Баума, а сам стал смотреть на второго полицейского, тот стоял, с обреченностью смертника опустив голову. «Братья, — подумал пограничник, — тут ты прав, да только воюем мы с вами, братья, сколько мир существует. Не жилось вам никогда в составе России, когда были мир и дружба. И стоило вам вырваться и стать самостоятельными, как сразу начинаете вести себя как шакалы, мечтать вцепиться в ногу, порвать штаны. Дружба!» Но говорить об этом сейчас не стоило. Советский Союз спас почти половину Польши, выдвинув свои войска навстречу немцам и заняв позиции на старой границе, прикрыв всю Западную Украину и Западную Белоруссию. «А что, — подумал он, — может, вот с таким осознанием дружбы и получится у нас снова объединиться в одну семью? Ведь должен же простой народ в Польше понять, кто друг, а кто враг». Капитан вдруг почувствовал себя ответственным за будущие отношения двух стран, это было странное чувство, но решение уже принято.

— Слушай внимательно, Казимеж, — заговорил Романчук, давая возможность Бауму переводить его слова. — Если ты честный патриот Польши, тогда ты должен нам помочь. Мы здесь не для того, чтобы убивать поляков, наших братьев. Мы здесь, чтобы спасти своих друзей. У нас с тобой один враг — немцы, нацисты, которые истребляют твой народ и мой народ. Не забывай, что именно русские пришли на помощь полякам в тридцать девятом году. Мы приняли в свою семью часть Польши, часть поляков, и в отличие от фашистов мы не строим концентрационные лагеря для поляков, мы не строим еврейские гетто. У нас в стране все равны, все братья и все имеют равные права. Будешь нам помогать?