Книга Дети Антарктиды. Лед и волны, страница 150 – Даниил Корнаков

Йован запротестовал:

— Умные жуки? Бред.

— Это ты называешь их жуками, — отрезал исландец, — опираясь на внешнюю схожесть с земными насекомыми. Но на самом деле ты понятия не имеешь, как устроены эти твари, как они мыслят, как эволюционируют. Эти существа не из нашего мира, и мы не знаем о них абсолютно ничего. Помяни моё слово, возможно, пройдёт несколько лет, и безопасная Антарктида, к которой мы так привыкли, перестанет быть таковой.

Здоровяк молчал, по всей видимости, признав правоту исландца.

— Если хотим выжить, следующие несколько дней нам нужно быть готовыми ко всему, — заключил Лейгур и вновь обратил свой взор в сторону болтающегося на волнах «Дьявола».

8 февраля 2093 года

Вадим Георгиевич очнулся на следующий день после встречи с «Дьяволом». Произошло это утром, когда вышедшая на палубу после завтрака команда заметила ковыляющего по палубе старика, который с удивлением на лице рассматривал океанскую гладь вокруг.

Ясир и Надя немедленно бросились к нему и подхватили его аккурат, когда его ослабевшие ноги дали слабину, и он стал падать. Врач стал ругать пациента, упрекая за покинутую койку в подобном состоянии, в то время как Надя, сдержанно улыбаясь, выказывала свою радость и подбадривала выглядящего как привидение начальника.

Тем временем Тихон, хорошо помня, что последнее слово в отношении его судьбы принадлежит старику, которого он ранил, осторожно наблюдал за происходящим, укрывшись за спиной Матвея

— Ну че, сейчас? — нарочито ленивым, но в то же время взволнованным голосом спросил он.

— Нет, чуть позже, я скажу, — велел Матвей.

Мальчишка невольно выдохнул.

Еще прошлым вечером Матвей, словно в воду глядев, подозвал Тихона к себе и настоятельно посоветовал ему подготовить слова с извинениями.

— Чего-чего? — недовольно прыснул тогда пацан.

— Думай, как ты будешь извиняться перед Вадимом Георгиевичем, в которого всадил пулю, и которого чуть не свел в могилу. Советую тебе крепко подумать над тем, что ты ему скажешь. И учти сразу, я тебя защищать не стану — все будет так, как скажет он.

Матвей, само собой, лукавил и последнее предложение сказал, желая припугнуть мальчишку. Разумеется, он заступится за него, если прогрессист вдруг прикажет сбросить того за борт, постарается отстоять мальчишку, несмотря на его скверный характер.

К счастью, этого совершенно не понадобилось.

По истечении получаса с того момента, как очнулся Вадим Георгиевич, Матвей вместе с Тихоном пожаловали в вездеход. Возле входа их встретила Надя, в чьих глазах Матвей прочитал немой укор в его сторону.

— Зачем ты его привел?

Не желающий вступать в перепалку Матвей спокойно ответил:

— Тихон хочет повидать Вадима Георгиевича. — Он положил парню руку на плечо. — И сказать ему кое-что.

— Нечего ему говорить.

— Надя…

— Он еще не пришел в себя. Ему нужен отдых.

Из вездехода раздался хриплый старческий голос:

— Надя, кто там?

Надя недовольно фыркнула.

— Матвей, — сообщила она, — и сопляк, который вас подстрелил.

— Мы хотим поговорить, Вадим Георгиевич, — громче произнес собиратель.

— Надя, дай им пройти! — отозвался начальник.

Прогрессистка нехотя сделала шаг в сторону.

— Я слежу за тобой, засранец, — предупредила она мальчишку.

Еще пару дней назад Тихон не оставил бы подобный выпад в свою сторону без язвительного комментария, но после беседы с Матвеем и пары оплеух, полученных им в день освобождения, он сперва стал думать, прежде чем открывать рот.