Книга Дети Антарктиды. Лед и волны, страница 23 – Даниил Корнаков

— Так, сколько с меня, стало быть, ватт? — староста закатал рукав свитера, обнажив свой старенький ваттбраслет, представляющий собой портативный аккумулятор с дисплеем от старого смартфона. Он вытянул небольшой кабель для передачи энергии на браслет Йована, но тот его остановил.

— Олег Викторович, ну, вы чего? Сегодня всё за мой счёт. Забыли? Весь вечер об этом талдычу.

— Вот как? Видать, запамятовал. Ну, раз такое дело… — он взял небольшую рюмочку с напёрсток и залпом её осушил.

Йован и сидящий рядом Матвей тем временем обменялись взглядами, как бы говоря друг другу: Викторович уже не так молод, как в те времена, когда мы оба были мальчишками.

— Ох, хорошо пошла, зараза, — сморщившись, произнёс староста и поспешил закусить сушёной рыбой. — Щас бы хлеба или лучка… Гадство! Жаль, нет у нас семян.

— Я слышал, у палмеровцев есть семена, чуть ли не сотни видов разных овощей, — вспомнил Матвей, отламывая кусок варёной картошки.

— Палмеровцы? Это которые на полуострове? — уточнил староста.

— Они самые. Станция «Палмер».

Олег Викторович отмахнулся.

— Тоже американцы. Цену заломят такую, что за эти ватты потом можно будет полгода всю станцию энергией снабжать. До них ещё и ходу две недели.

— Зато у нас есть картошка, — с ухмылкой подметил Йован и добавил: — И, собственно, больше ничего.

— Эй, громила! — к стойке прильнула Арина. — Ну, с днём рождения тебя, что ли, с тридцати-чем-то-летием.

— Ха-ха, — наигранно ответил на её фразочку Йован. — Посмотрите, кто пришёл позже остальных, — он указал на шумную толпу восточников, играющих за столом в карты. Партия набирала обороты. Слышались удары кулаками о стол, знаменующие горечь поражения или радость победы.

— Да, ладно, не дуйся, а то ты в такие моменты похож на неповоротливого пингвина. Вот, держи-ка лучше свой подарок и налей мне рюмочку.

Арина протянула ему нечто, завёрнутое в тюленью шкуру и небрежно обмотанное розовой лентой.

— Матюш, ущипни-ка меня, а то я, никак, сплю, и мне снится то, чего на самом деле ни за что не произошло бы, — не приняв в руки подарок, прошептал Йован.

— Ну, раз не хочешь…

— Шучу, шучу! — здоровяк осторожно выхватил из её рук подарок и широко улыбнулся. — Спасибо тебе, вертихвостка. А знаешь что, я даже тебя обниму!

— Нет, давай-ка ты будешь стоять там, где…

Но было поздно, Йован уже вышел из-за прилавка и прижал к животу совсем низенькую Арину, утонувшую в его объятиях.

— Да, всё, всё! Ты меня сейчас придушишь, — запротестовала та, отпрянув от здоровяка. — Взгляни лучше на подарок.

Йован так и сделал, осторожно и нарочито деликатно развязал ленточку, а затем развернул шкуру. Увиденное заставило его вновь расплыться в улыбке.

— Погоди, это моя колонка⁈ — он обернулся к ней. — Хочешь сказать, ты её починила?

— Если ты вдруг забыл, — деловым тоном начала Арина, — я здесь, на «Востоке», что-то вроде молодого гения, способного не только изобретать, но и чинить всё. Ну… почти всё.

— Твоим ручкам да памятник! — Йован взял её за руки и в свойственной ему манере весельчака играючи стал целовать ей пальцы, пока та пыталась вырваться.

— Фу, мерзость! Иди уже, включи что-нибудь, а то от этого галдёжа башка уже болит.

— Уже исполняю.

Йован стал суетиться возле барной стойки, подключая музыкальную колонку к динамикам, вот уже много лет используемым в роли подставки для тарелок. В какой-то момент здоровяк так возбудился в желании скорее подключить колонку, что даже занёс руку для того, чтобы смахнуть всю эту груду алюминиевых мисок и кружек. Однако вовремя образумился и стал осторожно класть их на пол одну за другой.