Книга Дети Антарктиды. Лед и волны, страница 90 – Даниил Корнаков

Матвей заметил, как Надя сжимает палец на спусковом крючке, и махнул ей рукой, веля не делать этого. Она расслабила кисть.

Оставалось только надеяться, что этот безумец по имени Миша не выкинет очередной сюрприз…

К счастью, макмердовец послушался приказа своего не то командира, не то просто старшего по возрасту, резко захлопнул дверь и побежал за ним.

Матвей тихо выдохнул.

Миша взял рацию в руки и коснулся кнопки вызова.

Несмотря на искажённый аппаратурой голос, даже Матвей уловил, как был напуган Вадим Георгиевич:

— Миша! Миша! Это твоих рук дело⁈ Приём!

— Езжайте в порт, мы скоро будем, конец связи, — чуть ли не скороговоркой ответил начальнику прогрессист и отключил рацию, не дождавшись ответа. — Неужели так трудно понять, что чёртов взрыв — это и есть сигнал? — обратился он к Наде, которая, судя по растерянности на её лице, и сама до сих пор не могла отойти от случившегося.

— Просто… — ответила она осторожно. — Это, и правда, было… весьма неожиданно, сержант, — чувствовалось, как, не то из уважения, не то из-за страха к этому типу, прогрессистка весьма старательно подбирает слова.

— Благодарю, — Миша осторожно подошёл к двери и приоткрыл её, выглядывая наружу.

— Ты хоть осознаёшь, скольких людей ты убил? — внутри Матвея пылал огонь злобы, в любую минуту грозивший перерасти в пожар. — Ты хоть понимаешь…

— Попридержи свои сентенции, собиратель, по крайней мере, до тех пор, пока мы не окажемся на борту, — ответил спокойным голосом тот, стоя к нему спиной. — Сейчас у нас есть задача поважнее, — мужчина открыл дверь шире, ещё раз осмотрел коридор и подал жест рукой: — Выходим.

Надя пошла следом за сержантом и по пути встретилась взглядом с Матвеем: она выглядела растерянной, немного напуганной, но, в то же время, некая искорка уверенности мелькнула в её серых глазах.

Матвей дал себе зарок, что разберётся с этим Мишей сразу, как только они выберутся из «Мак-Мердо». Никаких переговоров или уступок, этот человек должен либо покинуть команду добровольно, либо он попросту выкинет его за борт. Третьего не дано.

Цепочкой они прошли в дальний конец коридора. Матвей с интересом наблюдал, как двое прогрессистов, плотно прижимая автоматы к плечу, плавно и тихо ступали по полу, напоминая один слаженный механизм. Последний раз он видел, как похожим образом двигался его отец, когда в его руках было оружие, и им обоим грозила опасность.

Справа показалась лестница. Миша прижался к стене, целясь в лестничный пролёт. Надя, не глядя на командира, повторяла его движения с точностью до мельчайших деталей: шаги в один такт, быстрая перебежка по ступеням, дуло не дёргается. На их фоне Матвей, просто идущий последним и прикрывающий с тыла, выглядел крайне нелепо.

На втором и последнем этаже собиратель заметил табличку с английской надписью: «Prison cells».^[12]

По всей видимости, уже знающий, куда нужно идти, сержант вошёл в коридор второго этажа и стал двигаться более осторожно, поскольку совсем рядом снова раздалась английская речь. Кто-то переговаривался по рации.

Они прошли чуть дальше, завернули налево и оказались в маленькой комнате, освещённой светодиодными лампами. Внутри находился охранник с рацией в руках. Судя по опустевшему в одночасье зданию, он был единственным, кого оставили здесь в качестве охраны.